Искатель, 2002 №5 - Станислав Васильевич Родионов
— Я еще не пришел к однозначному выводу, — заявил Твюдж близнецам. — Дело слишком важное, чтобы…
Башат неожиданно выпучил глаза, надул и без того пухлые губы и замахал руками на проекционный пузырь ОА, который все так же болтался над головой инспектора.
— Буу! — сказал племянник. — Бу-буу!
— Вот именно, — согласился не то Тур, не то Тар. — Мы все скорбим по своему родственнику, а вы используете эти… полицейские методы дознания.
— Дон инспектор, — неуверенно, словно извиняясь, заговорил сэр Рыцарь. — Действительно, неужели нельзя как-то… ускорить все это? Упорные слухи о том, что Отдел Сыска использует нечистую силу, до сих пор не опровергнуты. И, по-моему, они правдивы. Так неужели вы не можете… ну, так сказать, задействовать возможности, э… черной магии?
Хорек, не слушая его, рассматривал гостиную. Пол, выложенный черными и белыми плитками, стены, диванчики и пуфики, ковры и гобелены… Он вдруг догадался: дело не в том, что здесь что-то не так. Дело в том, что здесь чего-то не хватает. И не только в гостиной. Во всем замке не хватало какой-то мелочи, а может, и не совсем мелочи. Такой, на которую в повседневной жизни не всегда и внимание обратишь, но вот если она понадобится, то очень удивишься ее отсутствию.
— Как это «использует»?! — вскинулся Хорек, когда до него вдруг дошел смысл того, что сказал Рыцарь.
— А вот это? — Брат покойного указал на проекционный пузырь. — Разве это не… сверхъестественное магическое явление?
— Ну да, — согласился Твюдж. — Но это — проекция из Отдела Арестов. Ему, а еще Отделу Казни, разрешаются подобные штучки. Позвольте вам напомнить, что я представитель ИСО. Главного отдела Императора. Черная магия нам ни к чему. Наше оружие — логика и только логика.
— Да, но… — Глаза Рыцаря за круглыми толстыми стеклами очков выдавали растерянность. — Своеобразная логика есть и у того странного племени, которое обитает в подземной стране и которое мы именуем нечистым. И правила, по которым они живут, вполне продуманы. Не спорю, в их жизни несоизмеримо больше, чем в нашей, занимает удача, так сказать «расклад», но…
— Две принципиальные разницы, — перебил Хорек. — Мы начинаем с абсолютно одинаковых позиций. Все равны. И потом уж большего добивается тот, кто умнее. Они начинают в неравных условиях. «Судьба», «фарт», «расклад» — тот демон, которому они молятся, и который задает им изначально неверные условия. Я решительно — вы слышите, решительно! — возражаю против заявлений о том, что в Императорском Сыскном Отделе используется черная магия. Логика и многообразие комбинаций — вот два основных оружия, благодаря которым мы веема раскрываем…
— Нет-нет, вы меня не совсем правильно поняли, — возразил сэр Рыцарь. — Я ни в коем случае не обвиняю вас в сговоре с нечистыми. Просто слухи о том, что Император использует некоторые их возможности. Возможно, иногда… Я хотел сказать, было бы правильно… — Он вконец запутался и умолк.
— Кто из вас видел тот подарок, который покойный преподнес супруге перед смертью? — спросил Хорек. — Баронесса?
— Я положила его на столик… — пролепетала старушка потерянным голосом. — Вот сюда… Собиралась развернуть его позже, но потом… Потом его там уже не было.
— А почему вы подозреваете нас? — встрял в разговор то ли Тур, то ли Тар. — Внутри башни, между прочим, были еще трое слуг. Почему не они?
— Я уже допрашивал их и еще раз допрошу, — заметил инспектор, понимая, что толку от повторного допроса будет не больше, чем от первого.
— Ну так займитесь этим, — брюзгливо проворчал один из близнецов и наконец самоидентифицировался: — Скажи, Тар, брат?
— В другое время я бы поддержал тебя, Тур, брат, — откликнулся второй близнец. — Но не сейчас. Не сейчас, брат, после того, как ты сломал мою любимую… — Он посмотрел по сторонам и, как показалось инспектору, смущенно умолк.
Смущение вообще было не свойственно таким личностям, как близнецы. Что там у них произошло? — немедленно насторожился Хорек. В этих обстоятельствах подозрение могли вызвать любые неясности.
— А что сломал ваш брат, Тур? — небрежно осведомился Твюдж, продолжая обшаривать взглядом гостиную. Мебель, ковры, гобелены, трюмо… святой Гамбит, чего же тут все-таки не хватает-то, а?
— Не ваше дело! — вспыхнул Тур. — Эта дрянная…
— Да нет же, она была еще совсем новая! — перебил его Тар с возмущением. — Такая хорошая, новая… эх, брат!..
— Буу! — сказал Башат, к тому времени уже сидящий на подоконнике, спиной к распахнутому окну. Он вновь ткнул себя пятерней в лицо. — Смотрю туда… — внезапно довольно отчетливо произнес он, указывая на стену. — Смотрю сюда… — Его рука показала в сторону трюмо. — Нет! Ну нет же, и все тут… Пошел туда… — Он топнул ногой по полу, подразумевая, надо полагать, одно из нижних помещений… — Пошел сюда… — Теперь рука указала на потолок… — Рать… мать его!.. Нет! Нет, хоть ты лопни!.. — Взмахнув руками, он покачнулся с полным безразличием к опасности.
Точно, чего-то не хватает, согласился с болваном Хорек. Вот и Башат что-то чувствует. Хотя, интересно, чего он себе в рожу тыкает? При чем тут его рожа? Ощущение того, что он почти знает, чего именно не хватает в замке, было настолько мучительным, что Твюдж аж вспотел.
— Всех попрошу оставаться на своих местах, — громко произнес он и покосился на баронессу — теперь уже вдовствующую — Черкору. В ее глазах стояли слезы. Инспектор догадывался, как, должно быть, тяжело ей сейчас. Родственнички — во всяком случае, внуки уж точно — готовы были на все, лишь бы прибрать к рукам этот замок.
Кивнув присутствующим, Хорек вышел. Как только он начал спускаться по лестнице, поплывший за ним проекционный пузырь приблизился. В его серебристой глубине нечетко проступили черты лица. Слон сказал:
— Хорек, дела твои хреновы. Император требует, чтобы дело было раскрыто к полудню. Он всерьез опасается диверсии нечистых. Я пытался его урезонить, но он заявил, что если до двенадцати ты не произнесешь формулу ареста или казни, то будешь уволен с взысканием. Так что давай, работай.
— Для казни нужны очень веские причины… К полудню?! — заорал Хорек. — Вы там все сбрендили, что ли? Да ведь сейчас уже без двадцати двенадцать!!!
— Точно, — согласился Слон. — Так что я держу своих ребят наготове. Знаешь, как это называется? Это называется эндшпиль…
Хорек взбежал на последний этаж башни, затем спустился в подвал. По пути он лихорадочно осматривался, пытаясь понять, чего же здесь не хватает. Теперь он был абсолютно уверен в том, что это
