Кот мяукнул в третий раз - Юлия Владиславовна Евдокимова
– Кстати, я тут… наверное… заведу кота.
– Ой, бабуль, как здорово! Надо брать мейн-куна, они такие огромные! Или британца!
– Погоди, торопыга. Так получилось, что кот… уже есть. В общем, он… сам пришел.
– Ну, ты даешь! Дворовый кот? У тебя? Это немыслимо!
– Оказывается, так бывает.
– Но он совершенно тебе не подходит! Ты же не потащишь его в Москву?
– Это моя жизнь, дорогая. Ты не можешь устраивать мою жизнь
– Почему же? Ты же всегда пытаешься устраивать мою. Ты и сюда приехала, чтобы проверить, как я тут живу и с кем общаюсь, так ведь? Я взрослый человек! – Кристина выскочила из комнаты.
«Хотела как лучше, а получилось как всегда» – Вздохнула Грайлих, раздумывая, не идти ли мириться, когда ее телефон зазвонил.
– Таисия Александровна, голубушка!
Если бы не обращение, она не узнала бы голос звонившего. Крушинский!
– Простите за беспокойство, но я хотел сразу позвонить вам, немедленно, чтобы вы узнали сразу.
– Книга нашлась?
– Не совсем. Я ещё раз перебирал свою картотеку, вдруг она попала не туда. И нашел очень важную вещь!
– Так не томите, Арнольд Михайлович, что вы нашли?
– Был такой краевед, профессор Демьянов. Он издал небольшим тиражом книгу о дворянских усадьбах… практически раритет, с фотографиями и документами.
– И он упоминал опись предметов из клада?
– Насколько я помню, да.
– У вас есть эта книга?
– Нет, давным-давно ее продавали в антикварном магазине, но мне она не досталась. Но думаю, мы сможем найти покупателя. Ее купил один адвокат, Феликс Скрынников. Он умер пару лет назад…
– Арнольд Михайлович, такое ощущение, что в этом деле все умерли и все потерялось. Как мы найдем книгу, если он умер?
– После его смерти сын продавал вещи отца. Я тогда не успел и книгу купил другой человек. Сын наверняка знает, кто это был. Просто такие вещи продаются не открыто, а… как бы то сказать… среди коллекционеров.
– Я окончательно запуталась. Давайте с начала. Про опись писал какой-то там профессор…
– Демьянов.
– Не важно. Книга Демьянова была продана адвокату, который умер.
– Совершенно верно, голубушка.
– Сын адвоката продал книгу неизвестному лицу и если узнать имя покупателя, то мы сможем увидеть книгу и опись.
– Совершенно верно!
– Так надо звонить сыну!
– Видите ли, голубушка… именно это я сейчас и вспоминаю…
– Боже, что именно?
– Куда я записал телефон сына адвоката.
Грайлих схватилась за голову. – Это та самая важная новость, которую вы хотели мне сообщить?
– Конечно! Так вот, я не закончил. Пока я с вами говорю, прямо сейчас, я отыскал блокнот с телефоном!
– Так звоните, ему, не мне!– Грайлих нажала отбой, чтобы не высказать недотепе все, что о нем думает.
Звонок раздался через десять минут.
– Я договорился о встрече. Сын тоже адвокат, живет в коттедже в пригороде Владимира и ждет нас сегодня к 16 часам.
– Прекрасно!
– Только… э… – в голосе послышалось смущение. – Ну, дело в том, что у меня нет машины. Я не вожу.
* * *
Хорошо, что у Серафимы не было запланировано ничего важного.
Родион Феликсович встретил их у дверей в компании двух такс. Коттедж смотрелся дорого и солидно, но сад выглядел неухоженным и заброшенным.
– Никак не соберусь заняться садом, все время дела, хотел нанять садовника, но трудно отыскать подходящего. Все норовят запросить побольше денег и ничего не делать.
Грайлих хотела сказать, что у нее есть кандидатура, но промолчала. Не хватало еще всех персонажей этой странной пьесы перезнакомить между собой и перепутать. Хотя, как говорил Шекспир, паутина нашей жизни состоит из переплетённых нитей, хороших и плохих вместе.
– Хорошие девочки. Ложитесь, ну… как это… лежать! – Рявкнул Родион на собак, путавшихся под ногами. На собак у адвоката, сына адвоката тоже, по-видимому, не было времени. – У моего отца замечательная библиотека… да.
– По-моему вы продали некоторые книги после его смерти.
– О, мой отец был выдающимся человеком! Но к сожалению… в последнее время разум у него был уже не тот, да… не тот. Он стал неорганизованным, забыл о своем увлечении историей… книги были его страстью, но последние годы он совершенно не задумывался, что будет с ними делать и куда ставить. Поэтому я и продал приобретения последних лет… они… как бы это сказать… совсем не вписывались в нашу библиотеку.
– И среди них книга профессора Демьянова.
–Да.– Он постучал по кончику носа.– Я очень жалею, что продал её. Насколько я понимаю, она очень редкая.
– Вы помните, кому продали, голубчик? Вы обещали найти записи.
–Минуточку. – Адвокат выбежал из комнаты, вернулся с огромной картонной коробкой, заполненной квитанциями и листочками из блокнотов.
«Они все ненормальные. Все ничего не помнят, не знают, куда положили. Этому конца нет!» Таисия с Серафимой переглянулись. Крушинский заинтересованно уставился в коробку. Рыбак рыбака, да.
– Все сложено по датам? – С надеждой спросила Серафима.
– Ха! – Воскликнул сын адвоката, словно услышал шутку.
– Слабоумие тут явно наследственное,– шепнула Серафима.– Напомни, почему я согласилась вас отвезти?
Два часа спустя, выпив чайник отвратительного чая, они в четыре руки наконец разобрали коробку. Голова стала тяжелой, казалось, плечи уже не в силах ее держать. Грайлих зевнула, глаза слипались.
– Эврика!– Завопил адвокат и все подскочили на месте.
На тетрадном листочке значилось: «Потерянные сокровища дворянских усадеб. А.Б. Демьянов, 1980 год. Продано за 15 тысяч рублей.
– А где имя покупателя?
– Э-э… телефон. Вот номер!
Крушинский повернул листок к адвокату. – Звоните!
Тот набрал номер, послушал. – Абонент недоступен. Я вспомнил этого человека. Он отказался назвать свое имя и сказал, что с ним можно связаться только по смс.
Час от часу не легче.
– Как он выглядел, помните?
– Бледный. Не молодой. Очки от солнца.
Обратная дорога пошла веселее, говорят, что домой лошадь скачет быстрее, чем из дома, то же самое получилось и с машиной Серафимы. Они добрались до Болтужева гораздо быстрее, чем тремя часами ранее до адвоката.
– Я написал сообщение. Как только придет ответ, свяжусь с вами! – Сообщил Крушинский.
– Спасибо за помощь, Арнольд Михайлович, я вам очень благодарна.
– Что вы, голубушка, это я должен поблагодарить вас. Азарт охоты понимаете? Я не получал такого удовольствия с тех пор, как… как был студентом. Помнится, мы в студенческие годы…
Женщины закатили глаза. На их счастье они уже подъезжали к дому краеведа.
* * *
По дороге Грайлих рассказала
