Она исчезла последней - Джо Спейн
– Его нашли?
– Нет. Но, романы хдесь, знаешь ли, тоже случаются. Маленький городок, длинные ночи, населения мало. Выбор парней и девушек невелик. Найдя себе какую-никакую пару, люди сначала успокаиваются, а потом начинают искать новизны. Кайя вышла замуж очень молодой. Тоже проблема.
Алекс смотрит на Агату. И задается вопросом, было ли это проблемой для нее, не потому ли она воспитывает троих детей одна.
Агата указывает на следующую фотографию.
– Мэри Розенберг, двадцать девять лет. Канадка. Пропала без вести в 2007 году. Жила у моей подруги Бекки. Точнее, у ее матери. Хенни держит нечто вроде эксклюзивного отеля, немного вверх по озеру. Для частных мероприятий. Канадцем был отец Мэри, а мать – финкой. Мэри нравилось проводить зиму здесь. Ходили слухи, что уже в подростковом возрасте ее отобрали в олимпийскую сборную по лыжным гонкам, но она попала в аварию и повредила спину. А сюда приезжала покататься на лыжах ради удовольствия и дать несколько уроков желающим. В тот день она отправилась бегать на лыжах и не вернулась. Бекки и Хенни забеспокоились сразу. Затем заволновался ее жених в Монреале, потому что она не отвечала на звонки, и прилетел. Ее одежда и вещи остались здесь, но ее самой не было. Обыскивали все вокруг.
Последнее фото.
– Хильда Пайккала, тридцать шесть лет, жила в соседнем городе. 2014 год. Соседи видели, как она шла по дороге из города с сумкой за спиной. В соседней деревне у нее были друзья. К тому времени я уже вернулась из Рованиеми и работала здесь. Сначала мы предположили, что с ней что-то случилось по дороге. Осмотрели все дороги и окружающие леса. Но когда ее тело не нашли, возник вопрос, а не предложил ли кто-нибудь ее подвезти. Через несколько часов после ее исчезновения на той дороге видели машину, где сидела парочка, и они вроде бы спорили. Эта парочка так о себе и не заявила, поэтому возникли подозрения. Возможно, это были просто туристы, которые спорили из-за того, что свернули не туда.
– Но ты считаешь, что ее кто-то подобрал на дороге и убил?
Агата пожимает плечами.
– Три женщины, тела так и не найдены, – говорит Алекс.
– И мы не знаем, произошли с ними несчастные случаи или что-то иное.
– А сейчас Вики.
– Как я уже сказала, это не то же самое.
– Только потому, что ее тело нашли.
– А еще потому, что ее домик опустошили, Алекс. Эти женщины исчезли, а их жилище осталось нетронутым, как «Мария Селеста». Хильда взяла с собой лишь небольшую сумку, содержимого которой хватило бы на несколько дней с друзьями. На Мэри была только спортивная одежда. У Кайи были сумка и кошелек.
– Возможно, раньше задавали слишком много вопросов, – замечает Алекс. – Возможно, на этот раз убийца надеялся, что, увидев пустую комнату, просто решат, что она уехала. И ведь почти получилось, правда? Может, этот парень, Миика, десятилетиями сбивал людей с толку. Привык, что ему все сходит с рук, вот и сработал с Вики топорно, не навесил на нее хороший груз. Может такое быть? Разве серийные убийцы не рискуют все больше и больше? Разве не так считают эксперты?
– Алекс, если бы Миика хотел убить свою жену и как следует замести следы, то мог бы избавиться от всех вещей Кайи, а затем сказать, что она его бросила. По мнению родни, она была несчастлива с ним, но, как сказала Патрику ее мать, сама Кайя отказывалась признавать, что несчастна. Так что это выглядело бы вполне логично: ей было стыдно кому-нибудь об этом рассказать, и она просто ушла. Но Миика повел себя иначе. Он сообщил, что она пропала, и настаивал на розыске. Да, серийные убийцы часто стараются привлечь к себе внимание, но обычно начинают анонимно. Они не вмешиваются в дознание. Кстати, именно так считают эксперты.
– Так почему же в таком случае местные решили, будто это он ее убил? Он странный, ладно. Но думать о нем как о серийном убийце?
Агата втягивает щеки.
– Они знали, что Миика способен на насилие.
Алекс ощетинивается.
– Он всегда был тихим и нелюдимым, – продолжает Агата. – Мало с кем общался, но пару раз дрался в городе, и у Кайи порой видели синяки. Этого было достаточно, чтобы Патрик притащил его в участок и как следует на него надавил. Но Патрик же и первым признал, что Миика ни в чем не виноват.
– Почему, если Кайю так и не нашли?
Агата качает головой.
– Если бы ты знал Патрика… Я доверяю его мнению.
Алекс испускает глубокий, беспокойный вздох.
– А тебе не кажется, что смерть моей сестры станет одним из этих висяков? Еще одним именем на доске?
Агата отвечает не сразу. Алекс поворачивается и смотрит на нее.
– Так как?
– Я никогда не обещаю с абсолютной уверенностью, что раскрою дело, – говорит она. – Посмотри на их фотографии. Думаешь, зачем эта доска нужна мне? Родители Кайи раз в год звонят и просят отчет о проделанной работе. Они переехали в Рованиеми – не могли дальше жить здесь с мыслью, что человек, который, по их мнению, убил их дочь, все еще здесь, все еще на свободе.
Агата закусывает губу.
– Жених Мэри Розенберг женился на другой и время от времени в электронных письмах интересуется, нет ли новостей, – продолжает она. – И я сама думаю о Хильде каждый раз, когда прохожу мимо кафе, где она работала. То же самое и с Патриком, но гораздо хуже. Этими делами занимался он. Никто не помнит все его раскрытые дела, всех, кому он помог. Зато помнят неудачи. Людям сложно разобраться, что к чему, вот они и делают выводы, доступные их пониманию и логике. Миика Виртанен поколачивал жену. Его жена пропала. Скорее всего, Миика ее и убил. О, еще кто-то пропал. Скорее всего, опять дело рук Миики.
– Но ты ведь тоже местная, – недоумевает Алекс. – Почему же ты так не считаешь?
– Серийные убийцы действуют по шаблону, – начинает объяснять Агата. – 1998‐й, 2007‐й, 2014‐й. А теперь 2019‐й. Перерывы между преступлениями слишком продолжительные и неравные. И ничего не значат. Большинство серийных убийц
