Ход убийцы - Песах Амнуэль
— В пятницу, — сказал я, — Михаэль ездил не за запасными частями. Он купил у араба по имени Ихья Лабаши пищевой токсин в достаточном для убийства количестве. Это оказалось так же просто, как купить запасные части для автомобиля…
— Значит, уже в пятницу, когда мы плясали…
— Михаэль точно знал, что убьет вас.
— Еще до того, как его похитили… Ну, то есть, он сам… Зачем?!
— Ему нужна была ваша доля. Не отдать деньги он не мог — о договоре знала Сара, да и вы не стали бы молчать. Не мог он и убить вас в пятницу или субботу — это показалось бы подозрительным Саре, даже если бы удалось изобразить случайное отравление. А с женой у Михаэля уже давно не было нормальных отношений, он не мог рассчитывать на то, что она не сделает своих выводов… Более того: он ведь и с Сарой делить выигрыш не желал, а если бы вы умерли в ночь на субботу, ему пришлось бы это сделать. Нет, он, конечно, все обдумал: похищение, и то, что вы отдадите деньги, и то, что Сара их ему передаст, и вечеринку в понедельник, на которой будет много людей и Сара просто не сможет уследить за тем, что делается на кухне. А отравить салаты в нужной пропорции куда легче, чем сделать то же самое, скажем, с бурекасами, которые вы ели в пятницу. И затем положить смертельную дозу именно в ваш салат…
— Мы же не знали, кто где будет сидеть за столом!
— Конечно, поэтому при раздаче все салаты были отравлены равномерно — каждого ожидало расстройство желудка, Михаэль тоже готовился к этому испытанию. Он ведь сидел рядом с вами? Когда все вышли из салона и пошли смотреть призы, Михаэль на минуту остался один и положил в ваш салат припасенную отраву, тщательно перемешал, а потом присоединился к гостям. Вы это, кстати, тоже показали на следствии, но не обратили внимания на эту деталь, верно?
— Д-да… Я помню.
— А потом все пошло наперекосяк, и, думаю, даже умирая, Михаэль так и не понял, что случилось. А всего-то Дорит села на одно место правее.
— Если бы я ошиблась в другую сторону… — прошептала Дорит, и в глазах ее вспыхнул ужас.
— То хоронили бы вас…
— Боже мой…
Она так и повторяла это «Боже мой» до конца разговора. Кажется, ее больше всего поразило именно это обстоятельство: умереть могла и она.
Я не стал ее разуверять, хотя был уверен, что ошибиться в противоположную сторону она бы не смогла. По очень простой причине: струя воздуха от кондиционера дула в спину Хузману и Михаэлю, сидевшему слева от Марка. Если бы Дорит села на место Хузмана, она бы сразу ощутила перемену и поняла, что ошиблась местом. Михаэль же, оказавшись на месте Хузмана, такой перемены не почувствовал. В спину стало дуть Саре, но она почти не сидела на месте, то и дело вставала и попросту не обратила внимания. К тому же, ей в спину дуло и раньше, потому что в кухне было открыто окно на балкон…
Тами заглянула в дверь и сказала:
— Господин адвокат, звонит инспектор Хутиэли. Соединить?
— Соедини, — сказал я. — И принеси выпить. Чего-нибудь холодного. Кстати, Тами, не найдется ли у нас банки баклажанного салата? Это любимая еда господина Хузмана.
— Нет! — вскричали Марк и Дорит одновременно.
Пожалуй, они не притронутся к баклажанам до конца своих дней. Особенно, если будут жить вместе…
СМЕРТЬ ПОД ДОЖДЕМ
Глава первая. УБИЙСТВО АМОСА ЛИПКИНА
Я не видел, как убили Липкина.
Потом я жалел об этом. Если бы я принял приглашение Игаля Зильбермана, если бы поехал на ту встречу в Герцлии, если бы находился в комнате, когда Липкин разговаривал с Финкельштейном, то почти наверняка я увидел бы многое из того, что прошло мимо внимания присутствовавших. Люди обычно очень невнимательны. Если человек смотрит на собеседника, он видит его лицо, видит, как движутся губы, может, даже замечает выражение глаз, но попробуйте спросить, что происходило в это время на заднем плане, где-нибудь, скажем, за окном или в соседней комнате, дверь в которую была открыта. Уверяю вас, вы услышите ответ лишь в одном случае из ста. Но даже и тогда ответ будет очень приблизительным, а зачастую и неверным.
Как-то я попросил мою секретаршу Эстер, женщину, вообще говоря, очень наблюдательную, описать, что происходило в моем кабинете в то время, когда она беседовала в приемной с настырным посетителем. Естественно, дверь в кабинет была открыта, более того — Эстер не могла не смотреть в мою сторону. И что вы думаете? Она правильно описала мебель (естественно, мебель не менялась уже больше трех лет!), но мгновенно запуталась, когда я спросил, сидел ли мой клиент в кресле у окна или за зеленым журнальным столиком.
Теперь вы понимаете, почему я не дал бы даже ломаного гроша за те показания, которые после убийства записал в протокол полицейский следователь Шай Нисан?
Да, я жалел впоследствии, что не принял приглашение и не поехал на встречу. Хотя, если подумать, я все же поступил правильно. В тот вечер мы с Катрин были в театре, смотрели знаменитого «Адама Бен-Келева» и, вернувшись домой, были настолько переполнены впечатлениями, что, впервые за последний год, легли спать вместе. В Герцлию я наверняка поехал бы один, и тогда наше примирение произошло бы много позже. Если бы вообще произошло. Все, как вы понимаете, имеет две стороны. В тот вечер мне выпала лучшая.
* * *
Убийство, если верить свидетельским показаниям, произошло при следующих обстоятельствах.
Игаль Зильберман, помощник министра финансов, собрал у себя на вилле десятка два нужных людей, чтобы во время легкого ужина обсудить с ними кое-какие проблемы и дать гостям возможность обсудить аналогичные проблемы друг с другом. Проблем в правительстве и бизнесе всегда хватает, а в тот вечер главной темой было, естественно, дело Бар-Она. Замечу в скобках, что, по-моему, никто из присутствовавших не имел никакой приватной информации по этому делу — знали только то, что писали газеты и показывало наше родное ангажированное телевидение. Иными словами, не столько знали, сколько строили предположения, а это всегда вдвойне интересно, потому что не предполагает ответственности за сказанное.
Погода весь день была аховая. Реки в Израиле — явление временное. Летом их нет в помине, но в феврале каждая израильская речка начинает воображать себя Ниагарой или, на худой конец, Иорданом.
