Ход убийцы - Песах Амнуэль
Хузман кивнул.
— Дальше. В субботу Михаэль отправляется на заправку, где его все видят, а потом исчезает. Звонит из автомата жене, изменив голос, объявляет о похищении и требует выкуп — все четыре миллиона.
— Где он, черт побери, находился эти два дня? — воскликнул Хузман.
— Не поверите! Жил под собственным именем в гостинице «Шератон», в километре от дома.
— Но… это же был огромный риск! Его могли узнать. И полиция… уже потом… могла бы…
— Потом — вы имеете в виду: после вашей, Марк, смерти?
— Ну… да.
— К этому я вернусь. Он предполагал, что расследования не будет. Да, собственно, если бы и было, кому пришло бы в голову, что похищенный жил в фешенебельной гостинице? Сара в полицию по поводу похищения не обращалась. Если бы потом, после вашей, Марк, смерти, история с похищением почему-то обнаружилась бы (скажем, Сара проговорилась бы на следствии), Михаэль вполне мог увести расследование куда угодно, рассказывая о том, в каких нечеловеческих условиях провел двое суток, и о том, что понятия не имеет, где именно он это время провел.
— Но… Сара могла его узнать, когда передавала деньги.
Дорит хмыкнула, и я с ней полностью согласился.
— Хотите, проведем эксперимент? — сказал я. — Темная ночь, вы ужасно боитесь, что вас ограбят, а то еще и изнасилуют…
— Меня?
— Да, поставьте себя на место Сары… Вам сказано оставить деньги и убираться, что вы и делаете. Михаэль на сцене не появляется… Нет, в этом отношении он мог быть спокоен, он знал свою жену. Она могла ему изменить, могла с ним развестись, но оставить умирать… Сара ведь была уверена, что, если не сделает все, как ей было сказано, мужа убьют. Повторяю, жены Михаэль не боялся. Он боялся вас.
— Меня… — эхом повторил Хузман.
— Конечно. Для вас потеря этих миллионов — сильнейший удар. Или Михаэль был неправ?
Хузман поднял глаза и посмотрел на Дорит. Он все время смотрел в ее сторону, когда обдумывал ответы. Явная психологическая зависимость — эта женщина умела подчинять себе мужчин.
— Прав, — сказал Хузман. — Никогда в жизни я бы больше не имел столько денег…
— О пресловутом похищении, кроме Сары, знали только вы. И вы наверняка не оставили бы этого так просто. Сара продолжала бы молчать, а вы, потеряв деньги, рано или поздно отправились бы в полицию. Во всяком случае, полагаю, что так рассуждал Михаэль. Или он ошибался?
Опять взгляд в сторону Дорит. Женщина смотрела на Хузмана доброжелательно, но помогать не собиралась. Мужчина должен думать сам.
— Нет, — сказал Хузман. — Если он так думал, то не ошибался. Я собирался идти в полицию на следующий день после той… вечеринки. Черт возьми, в Израиле средь бела дня похищают людей, грабят… Михаэль мог молчать, его дело, но почему должен был молчать я?!
— Вот видите, — я пожал плечами. — Михаэль просто обязан был вас убрать. Деньги уже были у него, в вас он больше не нуждался. Точнее, теперь он нуждался в том, чтобы вы замолчали навсегда. Кстати говоря, еще и потому, что вы, в отличие от Сары, начав сопоставлять факты, могли бы придти к выводу о том, что похищения не было. Не знаю, обдумывал ли Михаэль ваше убийство, лежа в номере гостиницы «Шератон»…
— Как вы узнали, господин адвокат, что он… — прервал меня Хузман.
— Жил именно в этой гостинице? Мне сообщил инспектор. Начав разрабатывать версию о том, что Михаэль разыграл собственное похищение, полиция довольно быстро пришла к идее проверить гостиницы… Я могу продолжить?
— Марк, — мягко сказала Дорит, — если ты не будешь прерывать господина адвоката…
— Ничего, — сказал я. — Марк волнуется, это понятно… Итак, Михаэль пришел к выводу, что вы мешаете ему жить. Что он мог предпринять? Задушить вас? Пристрелить на темной улице?
— У него не было пистолета, — пробормотал Хузман.
— Знаю, я просто перечисляю способы отправить человека на тот свет. Он выбирает отравление, которое, конечно, должно выглядеть как несчастный случай. Отравление некачественными продуктами — штука не такая уж редкая. Хотите статистику? Только в Израиле летом от употребления…
— Не нужно, — прервал меня Хузман. Ему не хотелось думать о себе, как о статистической единице, я его понимал.
— Откуда он взял яд? — спросила Дорит. — Это же не крысиная отрава, которую можно купить в магазине.
Эта женщина нравилась мне все больше. Конечно, она завлекала мужчин, играла с ними, как кошка с мышью, но уж это было естественно и наверняка не предосудительно. А то, что мужчина, как, к примеру, Михаэль, был женат, вовсе не могло служить поводом для обвинений в безнравственности. Господи, да границы нравственных правил так расширились в последние десятилетия века… Если супругами признают гомосексуалистов…
— Да, отрава, — с удовольствием повторил я это слово. Я действительно мог сказать это с удовольствием, тут я утер нос Хутиэли. Прежде, чем полиция успела подойти к этой проблеме, Сингер нашел, все, что нужно. — Отраву, а точнее — очень сильный пищевой токсин, Михаэль приобрел на территориях у хозяина небольшой кондитерской фабрики в Калькилии. Кстати, если вам интересно: тамошняя полиция попросту отказалась давать сведения по официальным каналам, мотивируя это тем, что между израильской полицией и полицией автономии нет соответствующего соглашения. Каково, а? Отправляй правосудие в таких условиях! Вот, что значит — дать палестинцам слишком много воли… Полагаю, что Хутиэли подаст по этому поводу жалобу министру внутренней безопасности. Если он этого не сделает, тогда сделаю я… Да, так то, что не удалось Хутиэли, сумел выяснить Сингер. В пятницу Михаэль ездил в Калькилию и купил отраву у палестинца за смехотворную сумму в триста шекелей.
— Не понимаю, — нахмурился Хузман. Он действительно не понимал — не хотел принять, что убить его собирался лучший друг и готовился к этому заранее и тщательно. — В пятницу мы взяли деньги в банке и вечером собирались устроить танцы… Весь день мы с Михаэлем провели вместе…
— Так ли? Вспомните хорошенько… Днем, между тремя и пятью часами… Это ведь есть в ваших показаниях, которые вы дали в полиции.
— Ах, ну да… Михаэль ездил в Калькилию, верно, он говорил. У него стучал карбюратор, и он хотел купить запаску, на территориях это гораздо дешевле, почти в три раза. Он всегда там покупал.
— А перед тем арабы угоняли автомобили из Израиля и растаскивали их на части. Михаэль покупал ворованный товар… Впрочем, не он один. Вы тоже, думаю?
— Но там действительно дешевле!
Я
