Памятка убийцы - Алексей Викторович Макеев
– У вас есть адрес больницы? Какие-то контакты?
– У меня есть лучше. – Анатолий встал, взял ключи и ушел в комнату с табличкой «Служебное помещение». Оттуда он вернулся с папкой. – Вот копия заключения. Там же есть телефоны всех, кто присутствовал на открытии, и адреса.
– Как вы умудрились выбить эту информацию? – удивился Гуров.
– Мало ли что, – пожал плечами совладелец гостиницы. – Все-таки труп на вверенной мне, так сказать, территории. Вдруг криминальная смерть? Ваши же ребята нагрянут, а у меня уже и папочка собрана, – улыбнулся он. И добавил уже серьезно: – В целом посыл у меня такой и был.
– За какие заслуги нам вас послали. Вроде бы бабушек через дорогу не переводил, кошек со столбов не снимал, – пробормотал себе под нос Гуров, просматривая бумаги.
– А собак из лужи спасали? – весело переспросил хозяин гостиницы.
Гуров еще немного расспросил его о том вечере. У Главка все же появилась очень и очень хорошая зацепка. Можно предположить, что эта смерть была первой. Проба пера или как-то так…
– Кого мы тут ищем? – спросил Крячко после того, как Гуров вернулся в Главк. Полковник привез не только записи с камер, но и несколько снимков с того приема. Анатолий смог найти старые фотографии в телефоне и распечатал Гурову.
– Ищи пока знакомых, сейчас еще нашим экспертам подкинем работу, а то Даша там, кажется, сильно заскучала и начала страдать, что она никчемный специалист и не может найти зацепок. А такие страдания для экспертов вредны, – сказал Гуров буквально на лету, выхватывая Крячко из кабинета.
– Такие страдания всем вредны, они портят цвет лица, – ответил друг. – А зачем я тебе там?
– Послушаешь заодно, чтобы два раза не повторять и ради экономии времени, – сказал Лев.
– Даша! Я нашел для тебя трупы не первой свежести, и они уже похоронены, – первым делом сказал Гуров, входя в лабораторию.
– Какой вы хороший, мы будем их выкапывать? – восхитилась эксперт.
– Нет, уже есть данные о вскрытии, нужно будет их найти и запросить, а лучше, если я упаду в ноги Матильде Давтяновне и она отпустит тебя прокатиться со мной в морг и переговорить там с местными.
Гуров написал Дарье на листочке имена и те данные погибших, которые ему удалось найти, и пояснил, почему так важно, чтобы результаты вскрытия посмотрела именно она.
– Скорее всего, рассчитать такую дозу сразу было бы невозможно, значит, наш убийца на ком-то тренировался. И вот у нас есть первые жертвы. Одна смерть прошла незамеченной, если бы не странный эффект бальзамирования убитой, а второй – режиссер – погиб на глазах у большого количества народу, и, согласно свидетельствам, умирал он страшно. Значит, на нем убийца рассчитывал дозу.
– Но как они его подпустили и дали сделать себе укол?
– Я думаю, что подобраться мог кто-то, кому оба они доверяли. И кажется, мне удалось найти общий знаменатель. Вернее, пока это очень слабая и очень притянутая за уши ниточка.
Гуров взял телефон и набрал номер той, кого он меньше всего хотел слышать.
– Мария Александровна, полковник Гуров вас беспокоит. Скажите, пожалуйста, а погибший Сысоев был тщеславен?
– Что вы имеете в виду? Он осознавал цену себе и своему таланту. – Льдом, который на этих фразах зазвучал в голосе Чегеваркиной, можно было заполнить небольшой континент.
– А никто в последнее время не хотел писать его биографию? Или, может быть, книгу, о чем угодно, но чтобы он там был консультантом?
– Ну да, Тоша говорил мне, что к нему приезжала специалист из архива и они вместе будут работать над его биографией для большой энциклопедии современной физики. Но ни имени, ни ее места работы я не знаю.
По голосу было слышно, что Чегеваркина крайне сожалеет о последнем.
– Понял, спасибо. – Гуров быстро положил трубку, не давая шанса Чегеваркиной развить тему. Сейчас, когда полковник, кажется, нащупал слабый, но все-таки след, общую нить между всеми убитыми, меньше всего на свете ему хотелось слушать пустые разглагольствования. Возможно, будут еще жертвы. И значит, они были не правы, когда предположили, что все-таки основная жертва – Сысоев.
– Нет, не списывай со счетов эту версию, убийца в самом деле мог сначала убивать других, чтобы набить руку, как бы цинично это ни звучало, – сказал Стас, когда Лев, сам не заметив, проговорил свои сомнения вслух. Полковник кивнул и набрал номер Игната, сына Афанасьевой. К нему ездил Крячко на днях, чтобы собрать информацию по матери, но казалось, что звонку полковника сын погибшей совсем не удивился.
– Прощу прощения, если не вовремя, – вежливо извинился Гуров, – может быть, вопрос покажется странным, но у вашей мамы в последнее время не завелся ли, случайно, личный библиограф? Может быть, она вам что-то похожее говорила?
– Да, кажется, она упоминала милую девушку из архива.
– А имя ее она называла?
– К сожалению, нет либо я его не припомню, – ответил Игнат.
– Ты не забыл про мою небольшую просьбу? – спросил Орлов после того, как Гуров сделал ему небольшой доклад.
– Есть еще утечки? – спросил Лев, насторожившись.
В этот момент в кабинет генерала заскочил Илья:
– Я прошу прощения, что отвлекаю, но там вам… курьер подарок привез.
Орлов приподнял брови: начальник технической службы крайне редко позволял себе такое, по Главку ходили слухи, что для того, чтобы Илья вышел из их «берлоги», опутанной проводами, как паучье логово, должно случиться или землетрясение, или Дарья.
– Ну, пойдем посмотрим, что там тебе передали поклонники.
Растерянный курьер явно пытался понять, что такое случилось, если к нему спустились сразу несколько человек и все с интересом стали рассматривать то, что он принес. Еще немного, и мужчина бросил бы корзинку и сбежал бы.
Корзину с гвоздиками.
И траурную ленту.
– Да кто бы сомневался, – рассмеялся Гуров, – уже даже забавно.
– Да, обхохочешься, – мрачно согласился Орлов.
Курьер вздохнул:
– Простите, я не очень понимаю…
– Кто заказчик, вы, конечно же, не знаете, да?
Курьер развел руками:
– Заказ был сделан через интернет, у нас есть дополнительная услуга, когда заказчик может остаться анонимным.
– Понятно. – Илья отвел курьера в сторону, взял у него рабочий телефон и начал что-то там колдовать.
А Орлов и Гуров продолжили беседу, словно эта корзина не имела никакого
