Дневник Кристины - Алексей Владимирович Сабуров

– А вы видели ее с парнями перед убийством? – спросила Мария, втайне надеясь на отрицательный ответ и возвращение спокойствия в ее жизнь.

Но Наталья неожиданно вспомнила тот день:

– Да, всего за несколько дней до того, как ее нашли во дворе на Красной Горке, она шла с лыжами и каким-то странным молодым человеком.

– Почему же странным?

– Мне показалось, что он испугался, когда увидел меня. Я это запомнила. Зашептал что-то Кристине. Не дал ей со мной словом обмолвиться. Да и видела я ее именно тогда в последний раз… – Наталья прикусила язык, но тихо добавила: – …живой.

– Да уж. А это не тот парень, которого потом поймали и судили за ее убийство?

– Нет, совсем не похож. Я фотки убийцы смотрела в интернете. Ни разу до этого с ним не встречалась. Это точно. А вот того молодого человека видела как раз вечером перед убийством. Он заходил в магазин, что-то купил даже.

Мария обомлела:

– Вы уверены?

– Да, конечно. Сразу вспомнила его противную рожу. Подумала тогда: от Кристины идет или к ней?

Сердце Марии застучало так громко, что должны были услышать проезжающие автомобилисты.

– А вы заявили в милицию?

– Нет. Убийцу же очень быстро поймали. Это оказался маньяк, который много девочек тогда убил. Да и забот у меня тогда было полно. Лекарство, помню, нужно было маме дорогое достать, работала в двойную смену. Некогда было по милициям бегать. Да и сама Кристина меня уже ни во что не ставила. Все хотела каких-то развлечений, вещей красивых. Поплатилась она за свой новый образ жизни.

Мария нахмурила брови от внезапной догадки.

– А вы ей про больную маму ведь не говорили?

Наталья замерла, точно ее в одно мгновение сковал лед. Ее взгляд тоже похолодел. И она сразу прервала разговор:

– Будете что-то брать?

– Да, давайте возьму вот эту «улитку» с сыром.

Мария постаралась смягчить свой не совсем деликатный вопрос. Кто она, чтобы так соваться в чужую жизнь? Спроси кто со стороны о ее отношениях с матерью, она бы могла и матом послать.

Женщина положила сдобу в бумажный пакет и отдала.

– Вы на кассу? Я тут одна работаю сейчас. Подождите буквально минуту, закончу с выпечкой и подойду.

Мария расплатилась и, уже подняв канистры со стола у кассы, произнесла:

– Вы простите, если я что-то спросила не то. Эта история с погибшей девочкой меня так сильно задела. Я узнала-то обо всем только сегодня. Все еще в каком-то шоке.

Продавщица легко махнула рукой, принимая извинения.

«Костя был здесь в день смерти, Костя был здесь…» – не переставала твердить про себя Маша, пока быстрым шагом добиралась до дома с тяжелыми канистрами и разогревала чайник уже не с водопроводной водой. Чем больше она думала об этом, тем все больше это свидетельство казалось ей решающим, неоспоримым. Человек, у которого были отношения с Кристиной, который явно обладал наклонностями насильника и еще мог быть обижен разрывом с девушкой, был замечен недалеко от места убийства в день, когда оно свершилось. И это не Рокотов. Что еще нужно? Был ли он в числе подозреваемых? Может, имел железное алиби? Нет, для нее точка в этом деле еще не поставлена.

Что же ей делать? Кипяток обжигал губы, и так же остро желание внутри нее боролось со страхом. Ведь полчаса назад она уже успокоилась и решила продолжать жить своей тихой жизнью, с собственными маленькими драмами. И вот куда бежать с этим новым грузом? Маша, не разогревая, проглотила свежую «улитку» с сыром и даже не почувствовала вкуса. Что-то здесь не так. Несостыковка. Зачем Рокотову убивать Кристину Садоян? Обида на ее показания в милиции? Ее жгучий взгляд в институте? Да она ведь совсем забыла о нем, как начался ее роман с Костей. Убийца, судя по тому, что не оставлял после себя следов, был расчетливый и осторожный. Но лишить жизни двух однокурсниц – выглядит совсем опрометчиво. Да, конечно, что мы знаем о демонах, которые впиваются в душу маньяка, заставляя его творить зло? Может, он просто пожалел, что показал свою слабость в пьяном разговоре накануне Восьмого марта?

Вот кто больше походил на серийного убийцу, так это Костя. Он однозначно продемонстрировал, что если получит отказ, то не погнушается взять силой. Жуткая сцена в гостинице чего стоит. Кристина послала его и протянула мотив мести, словно обнаженный нож. И на́ тебе: Костя светится в этих краях прямо накануне преступления. Может быть, он попытался ее еще раз вернуть? Грубо, как умел. Да не удержался и убил. Вообще, сразу видно, что убийства Садоян и других девочек не похожи. Как милиция увязала их в одно? Тоже непонятно.

Кружка чая опустела, а на блюдце остались только крошки. Вдруг Мария замерла. Ей вспомнились строки из дневника. Она бросилась в спальню и тут же начала его листать, чтобы подтвердить догадку.

Да, так и есть! Кристина писала о разговоре с пьяным Рокотовым вечером седьмого марта. А потом узнала, что в этот же день было совершено нападение на другую девочку, которой удалось спастись и даже как будто порезать нападавшего. Если выяснить время и место нападения, то можно проверить, мог ли там находиться Рокотов.

Маша присела на кровать. Да, теперь ей стало спокойнее. Она поняла, что ее терзало. Она, конечно, не ожидала, что Кристина умрет такой страшной смертью, но думала увидеть виновным Костю – настолько он стал ей противен после попытки изнасилования. И маленькая возможность поставить под сомнение правоту суда над Рокотовым предоставила ей выход из ступора. Теперь она могла что-то предпринять.

Мария зашла в ванную и посмотрела на себя в зеркало. Опущенные уголки глаз, опущенные уголки губ, морщинки, уже не стесняясь, отвоевывают себе все больше поверхности ее лица. Она и не заметила, как пролетели двадцать лет взрослой жизни. Только фотокарточки и покажут, что они вообще были. В ней рождалось решение. Маше нужно было снова пойти за чувством, не считаясь ни с кем. Ни с заказчиками, ни с обязанностями, ни с мужем, который точно покрутил бы у виска. Странички, исписанные ровным почерком Кристины, как будто нашли ее. Именно ей они предназначались. Точно она отложила куда-то настоящую себя и потом забыла это место напрочь, а теперь случайно наткнулась.

И, как ни странно, ей хотелось разобраться в тех событиях. В другой раз она бы наплевала на свои желания, ведь нужно работать, готовить, убирать, стирать, быть мамой, быть женой, быть ответственным подрядчиком. Но сейчас Мария жаждала быть только собой. Она снова в зеркале увидела, как блестят ее глаза. И это были не слезы.

7