Загадка поместья «Ливанские кедры» - Катерина Теерлинк
– Я поднимаю бокал за приезд дорогих гостей. – Франсуа встал со своего места, вспомнив об обязанностях хозяина.
Все оживились, вслед за ним подняли свои бокалы, и атмосфера за столом окончательно разрядилась, возобновился непринужденный светский разговор. Мадам де Навен внимательно за ним следила, но принимала участие лишь изредка, вставляя отдельные фразы. Когда месье де Кринье упомянул о недавно подаренных ему тракененах, она поинтересовалась:
– И где же они теперь?
– В конюшне в Икселе, мадам. Ждут моего возвращения, – любезно ответил тот.
– И вы их еще не проиграли? – слова прозвучали откровенно иронично и даже с некоторым вызовом. – Очень странно.
Дидье мягко улыбнулся и отрицательно покачал головой, хотя было понятно, что такое замечание пришлось ему не по вкусу.
Когда же Франсуа заметил, что в ближайшее время собирается приступить к ремонту дома, поскольку местами стала протекать крыша, не упустила возможности вставить свою едкую фразу:
– Если я дам тебе денег, разумеется.
В ответ на это Полин открыла рот, но тут же закрыла и прикусила нижнюю губу. Она с отчаяньем взглянула на мужа, как будто боялась, что тот позволит себе какое-нибудь неосмотрительное замечание. Но Франсуа не заметил взгляда жены, он сел очень прямо и в упор посмотрел на мадам де Навен, в глазах читалась злость. Неизвестно, что бы он сказал, но тетя Агнес опередила его:
– Да, да. И не думай, что я буду потакать всем твоим прихотям. Ты знаешь мои условия в отношении Иветт. Послушаетесь меня, тогда и поговорим.
При этим словах мадемуазель Пиорри не выдержала. Она вскочила с кресла и со слезами выбежала из столовой. Всем было ее очень жалко, но поделать никто ничего не мог. Лишь Гийом постарался как-то обуздать воинственный нрав жены.
– Моя дорогая, думаю, не стоит тебе…
– А я, мой дорогой, думаю, не стоит тебе. В первую очередь, не стоит раздавать всем подряд долговые расписки и сорить деньгами. Во вторую – пускаться в авантюрные мероприятия и спекуляции у меня за спиной. Ты должен понимать, что терпение у меня ангельское, но и ему может прийти конец.
Леди Алертон молча наблюдала за этой семейной сценой и гадала, если бы ей пришло в голову открыть рот, нашлось бы у тети Агнес сказать что-то и ей? Но Вивьен предпочла не делать этого, поскольку отлично знала характер мадам де Навен. Когда в той вскипал крутой нрав древних предков и она облачалась в воображаемые рыцарские доспехи, забрало тут же падало. Выхватив не менее воображаемый двуручный меч, тетя Агнес начинала крушить им все вокруг, и достаться могло любому, кто подвернется под горячую руку. К тому же Вивьен очень устала и мечтала поскорее вернуться к себе в комнату, снять корсет, забраться под одеяло и почитать перед сном несколько страниц какого-нибудь романа, а не принимать участие в семейных распрях.
Наконец насладившись результатом, мадам де Навен встала из-за стола. Вслед за ней поднялись и остальные. Когда она своей тяжелой походкой удалилась из столовой, почти ни у кого из присутствующих не возникло желания продолжить ужин. Исключение составил лишь Стивен. Складывалось впечатление, что жесткие реплики мадам де Навен не произвели на него никакого впечатления. Он со свойственным ему отсутствующим видом вернулся за стол, чтобы доесть кусок бисквитного пирога с глазированными каштанами и засахаренными фруктами. Но никто не обратил на него внимания. Настроение было безнадежно испорчено, и хозяева с гостями разошлись по своим комнатам. Леди Алертон, несмотря на неприятную сцену, была даже рада, что так произошло. Иначе бы пришлось еще долго сидеть за столом, а потом томиться в гостиной за чаем и праздными беседами.
Она поднялась к себе в комнату, позвала Мари, чтобы та помогла ей раздеться, а затем в ночной рубашке и с распущенными волосами уютно устроилась на кровати среди подушек. Новый роман она положила рядом с собой, но так и не раскрыла. Глаза уже начали слипаться, и сил читать просто не осталось. Но только она сомкнула веки, как раздался стук в дверь.
– Войдите, – произнесла она и натянула одеяло до подбородка.
– Миледи, – в комнату проскользнула Мари. – Вы уже спите?
– Пока нет, – Вивьен против воли зевнула. – Что ты хотела?
– Не я, миледи. Миссис де Навен просила вас зайти к ней.
– Сейчас?
– Да, миледи.
– Хорошо. Передай, что я буду у нее через полчаса.
Пришлось опять подниматься и приводить себя в порядок. Если бы было можно, леди Алертон предпочла бы оставить разговор на следующий день. Но она понимала, что, если тетя Агнес в такой час зовет ее к себе, тому есть причина.
– Тетя Агнес, вы хотели меня видеть? – поинтересовалась леди Алертон, зайдя в комнату.
Мадам де Навен сидела в кресле у туалетного столика и читала письмо. Отложив его, она посмотрела на Вивьен так, что на секунду показалось, что тетя собирается и ей непонятно за что устроить выволочку. Но та неожиданно мягким голосом попросила:
– Присядь, пожалуйста.
При этом она открыла ящик стоящего рядом комода и достала небольшой дневник в переплете из мягкой оленьей кожи.
– Даже не знаю, с чего начать, – неуверенным тоном заговорила она. – Ты помнишь тот день, когда умер твой отец?
– Конечно, тетя.
– И ты помнишь, что именно в то время я гостила у вас в доме?
– Да, – кивнула леди Алертон, не понимая, к чему весь этот разговор.
– Так вот. Ты знаешь, что Фредерик умер практически у меня на руках. Когда ему неожиданно стало плохо, я тут же вызвала доктора, а потом на всякий случай послала за тобой и Уильямом. Но моему бедному брату с каждой минутой становилось все хуже и хуже. Когда наконец приехал мистер Гатлинг, он застал только агонию и уже ничем не мог помочь.
– Я помню, тетя Агнес, – Вивьен часто заморгала из-за невольно подступивших слез. – Я не успела попрощаться с отцом. И мне до сих пор больно вспоминать об этом.
– Да,
