Пончиковый легион - Джо Р. Лансдейл
Эзра проверил расчеты и обнаружил, что ошибся. Пропустил запятую или что-то в этом роде. Типа, забыл, что Х равно Y. Он перепроверил свои вычисления, и, черт возьми, действительно нашел ту пропавшую запятую или что-то подобное, и установил новое время их прибытия. И снова промахнулся. Снова никаких тарелок. Последователи Эзры стали понемногу отсеиваться, но небольшое количество упертых приверженцев осталось. Из тех, кто независимо от того, насколько неправ их лидер культа, с удвоенным усердием погружаются в целенаправленную глупость, необходимую для веры в подобные вещи. По себе знаю. Я был одним из тех, кто удваивал ставки. Скажи Эзра в тот момент: «В моей заднице живут феи», я бы поверил ему.
– То есть вы поверили ему дважды? – спросила Черри.
– Так сколько мне тогда было! Меньше тридцати. Молодой начальник полиции, муж и отец, а баптистская церковь меня уже не устраивала. У меня было высшее образование, семья, а я в итоге сделался мающимся от безделья шефом полиции в городишке, где самым классным развлечением считалось посещение местного кафе, а затем поездка в Накодочес, чтобы сходить в кино. Мне хотелось чего-то большего. Летающие тарелки, инопланетяне – это звучало диковинно и интересно.
Оба раза, когда объявлялось о прибытии тарелок, верующие приходили на землю Эзры с оружием, консервами, складными стульями и доброй книгой, чтобы чтением скрасить часы ожидания. Разумеется, «Библией летающей тарелки». Мы ждали и ждали… В первый раз день миновал, за ним миновала ночь – и пришельцы не появились, и мир не рухнул. Адепты стали расходиться. Второй сбор стал для меня как бы сигналом к пробуждению. Жена ушла из секты со мной, но она до конца лелеяла в душе подозрение, что все дело в математической ошибке – той самой неправильной запятой.
Оставалась, однако, еще горстка верующих, которые приходили к месту встречи послушать Эзру и его откровения. А его лекции, или проповеди, если хотите, сделались странными – неуверенными, сумбурными и авторитарными. Утомительными. К тому времени уже повзрослел сын Эзры, Бен Бэкон. Он возглавил культ, когда его отец состарился и затем умер. Как Моисей, Эзра так и не увидел Земли обетованной. Бен же проповедовал и провозглашал конец света. Он признал, что его отец произвел ошибочные расчеты, но заявил, что сам работает над этой проблемой и в какой-то момент в будущем огласит грандиозное пророчество, ошибок в котором уже не будет. Он утверждал, что внутренняя энергия пришельца, или что-то в этом роде, которую тот передал его отцу, теперь перешла к нему.
– Как обмениваться карточками бейсболистов, – хмыкнул Феликс.
– К тому времени вы уже покинули секту? – спросил я.
– Да, но не порвал с ней полностью. Я знал кое-кого, кто остался, и они время от времени пытались вернуть меня и мою жену в свои ряды. Скажу честно: мы колебались. В это дело мы вложили немало надежд и сил. Так или иначе, нас все равно держали в курсе событий – относились к нам так, будто мы все еще с ними. Постепенно у Бена стали появляться новые последователи из мест близлежащих и отдаленных. Бен видел потенциал бизнеса лучше, чем Эзра. Жена Эзры, мать Бена, была еще жива, но из нее будто выпустили воздух – она уже не проявляла интереса к происходящему. Не знаю, насколько она вообще верила в слова мужа и в летающую тарелку. У нас есть только утверждения Эзры и «Библия летающей тарелки», в которой говорится, что эта женщина видела тарелку до того, как корабль пришельцев снова закидали грязью.
С женой Эзры, Олой, было такое дело: она умела готовить. И реально хорошо готовила пончики. Бен начал с одной пончиковой в Мэйтауне, а потом их стало три. Первоначально-то пончиковые держали какие-то эмигранты из Камбоджи. Но Бен скупил у их поставщиков весь сахар, что фактически вывело тех ребят из бизнеса, и запустил собственное дело, в котором пончики готовили по рецептам его матери. К слову, не так давно она скончалась. В последние годы Бен дооборудовал свои пончиковые окошками для обслуживания по типу автокафе. В результате появилась сеть «Пончики „Летающие тарелки“». Их здесь хватает, то и дело попадаются на глаза – вы наверняка видели. В этих кафешках народу всегда битком.
А культу будто снова придали жизни, и он стал более агрессивным, даже опасным. Думаю, это знамение времени. Политическая лихорадка, страх перемен. Климат беснуется. Интернет, который пролезает в наши мозги. И послушайте, я знаю, о чем вы думаете: уж нас-то, мол, не одурачишь, не заставишь верить во всякую ерунду. Но вполне возможно, что вас уже заставили. Если вас можно подготовить к тому, чтобы стать баптистом, буддистом, мусульманином, мормоном или кем-то еще, значит, вы поддаетесь на убеждение. Быть унесенным летающей тарелкой, вознестись нагишом на небеса, восстать из мертвых – все это способы справиться с нашим эгоистичным представлением о том, что мы достойны жить вечно. Если сам хочешь чего-то очень сильно, доказательства не нужны, уж поверьте мне. Когда доходит до дела, при желании поверишь и в бредни про плюшевых мишек и пукающих единорогов.
– Мне повезло: я вообще ни во что такое не верю, – сказал Феликс. – Для меня религия чужда и непривычна, все равно что носить боты Nerf и меховую шляпу с моим именем на санскрите. Не понимаю я этого. Я верю в самого себя и то не уверен, что заслуживаю этого.
– Тем лучше для вас, скажу я со всей искренностью, – откликнулся Гровер. – Я же человек, который хочет верить во что-то. Но теперь не может верить ни во что. Я много читаю, смотрю старые ковбойские сериалы. Ничего больше мне не надо. Жены моей нет, да и меня в таком-то возрасте по большей части тоже нет.
– Что вам известно о Мэг? – спросил я.
– Мэг появилась уже после того, как я ушел от Народа тарелок. Она работала в их пончиковой, что напротив банка. Ее часто можно было видеть у окошка раздачи для автомобилей. Все знали ее – Мэг, красотку из пончиковой. А у окна раздачи всегда стояла очередь из машин, в основном мужчины. От нее словно исходило сияние, соображаете? Думаю, соображаете. Я же правильно понял, что Мэг – ваша бывшая
