О бедном мажоре замолвите слово - Виталий Сергеевич Останин
— Ничепоренко!
— Так вернули уже все! Согласно описи: телефон, ключи от машины…
— Там еще кастет был, — невинно улыбнулся я.
— В протоколе написано…
— Ничипоренко!
Убирая в карман честно добытую в бою магическую, пусть бы и разряженную железяку, я старательно давил ползущую на лицо довольную улыбку. А чего? Трофеи — это святое!
Пушкарев действительно повел меня не к себе в кабинет, а устроил настоящую экскурсию по своей вотчине. Из дежурки провел в небольшой зальчик, с короткой стойкой, за которой сидело пара низших чинов в форме. Здесь же находилось несколько гражданских, с интересом на нас посмотревших.
— Здесь мы обращения граждан принимаем, такскать, — обвел он рукой помещение. — Первичная работа. Ничего интересного, в основном жалобы на мужей да соседей. Но — важная! Порой, именно из сведений, полученных здесь, мы находим зацепки для расследований.
— Ясно, — без выражения ответил я, с трудом сдерживая смех.
Не зная, как себя вести с княжичем, которого каким-то ветром занесло в райотдел, подпол включил режим «встреча проверяющего».
— Отдел у нас небольшой, но практически полностью укомплектованный всеми необходимыми кадрами и спецсредствами, — продолжал заливаться соловьём Пушкарев. — Имеется патрульный транспорт, специализированная техника, подразделение участковых, а также свой отдел расследований и оперативно-розыскных мероприятий.
— Интересно, — кивнул я, когда мы уже к лестнице на второй этаж подошли.
— Обычно в районных отделениях такого нет, но, учитывая специфику нашей территории, мы оснащены даже мобильным доспехом для проведения силовых акций, — начальник указал мне на ступени, мол, вы первый.
— Мобильный доспех? — удивился я.
В памяти реципиента содержались сведения об этих, по сути, боевых роботах. Точнее, экзоскелетах на магическом ходу. В двухметровую бронированную штуковину, напичканную различным оружием и артефактами, садился оператор, и силами своей магии приводил её в движение.
Сам будучи потенциально очень сильным магом, а сейчас на местной лестнице развития он поднялся лишь на вторую ступень Подмастерья, Михаил с презрениям относился к подобным девайсам. Почему — я не понял. Видимо, на уроках по этой теме, княжич был не особенно внимателен.
— Не последняя модель, конечно же! — по-своему понял меня подполковник. И тут же замахал руками, будто я заподозрил его в мотовстве и нецелевом расходовании бюджетных средств. — Но вполне надежный «ПМ-4». И оператор обученный имеется! Большей частью, конечно, он без дела сидит, но, как грится, лучше немного перебдеть, чем недобдеть! Верно я говорю?
Второй и последний этаж райотдела представлял из себя не особо длинный коридор по обе стороны от лестницы, по которому с деловитым видом перемещались люди в форме и в штатском.
Точнее сказать, рабочий вид все принимали, стоило им завидеть начальство с непонятным молодым человеком в компании. А до этого сотрудники полиции явно делом заняты не были. Обеденное время, так-то.
— Общественная безопасность по левую руку, криминальная полиция — по правую, — тут же сориентировал меня в нехитрой планировке Пушкарёв. — Там у нас участковые, взвод патрульных, охраны объектов и бухгалтерия. А здесь — сыщики, следователи и эксперты. Нам — направо.
Наш вояж по коридору окончательно укрепил местных сотрудников в том, что в райотдел пожаловало какое-то большое начальство. А что еще им было думать? Подполковник буквально стелется перед каким-то богато одетым молодым хлыщом, а тот в ответ милостиво кивает и зыркает по сторонам.
Только я не «взор проверяющего» сейчас исполнял. Просто смотрел по сторонам и, так сказать, впитывал в себя обстановку места, где мне предстояло работать. Из промежуточных выводов: небогато. Ремонта требовали и полы, и стены, и потолки. Двери обшарпанные, по низу следы открывания их ногами.
И дело не в недостатке финансирования, полагаю. Просто общая атмосфера сказывается. Казённый дом, одним словом.
— Со следственным отделом я вас позже познакомлю, девочки уже, наверное, на обед ушли, — продолжал вещать Пушкарев. — Следачки — все у них по часам, сами понимаете, хех. А вот следующая дверь — розыскники. Отдел у нас небольшой, так что специализации, как понимаете, нету, так что они всем занимаются. От квартирных краж и угона авто, до убийств, не приведи Спаситель. Ну а ежели посерьезнее что, то мы уже Главк подключаем.
Я кивнул, стараясь, чтобы это не выглядело милостиво, и вслед за подполковником вошёл внутрь.
За дверью оказался кабинет квадратов на сорок. Два больших окна с совершенно домашними и уютными шторами, которые никак не ожидаешь увидеть в подобном заведении. Обязательный фикус в углу, выживающий исключительно на морально-волевых. Сейф, карта города на стене, четыре стола, три из которых были заняты владельцами.
Точнее — владелицами. Все обитатели кабинета были женского пола. Вопрос со шторками сразу же прояснился.
«Это же уголовный розыск! — мысленно возмутился я на автомате. — Какого хрена весь отдел укомплектован бабами?»
Нет, я так-то не шовинист какой и вообще за равенство и братство, но, блин — собачья же работа! У женщин на первом месте стоит семья, дети, они в декрет уходят, наконец! Это невыгодно начальству, если уж на то пошло!
Тем не менее, я своими глазами наблюдал трех женщин в возрасте от двадцати пяти до тридцати пяти лет. Справа налево: строгая блондинка, скромная брюнетка и разбитная, ярко накрашенная рыжая. Твою мать, они еще и по спектру цветов тут собрались!
— А это наша гордость! — не замечая или не желая замечать моего удивления, продолжил экскурсию Пушкарёв. — Оперативно-розыскная служба отделения, лучшие кадры! Чтоб вы понимали, Михаил Юрьевич, раскрываемость составляет шестьдесят три процента!
А неплохо! Нет, без дураков — отлично даже! Если цифры не «нарисованные», то девки тут не просто попки просиживают, а реально дают стране угля! Конечно, нужно учитывать нюанс того, что процент идет из общего числа совершённых преступлений, куда входит как кража банки огурцов у бабы Нюры, так и убийство инкассатора. Но, всё равно достойно.
— Добрый день, дамы, — я учтиво склонил голову.
Ответом мне стало невнятное мычание, которое при должном воображении можно было понять, как: «здрасти». Похоже, девочки тоже приняли меня за проверяющего из Главка.
И правда, стоило только произойти процедуре приветствия, как крашенная рыжуля тут же подорвалась из-за стола, и мгновенно оказалась перед нами. По пути не забыв огладить не слишком длинную юбку на бедрах, и отточенным движением взбить чуть вьющиеся волосы.
А ничего такая! Из женщин, она была тут самой старшей по возрасту, точно больше тридцати. Броская, яркая
