Пойдем со мной - Рональд Малфи
Я вытащил твое пальто из коробки, прижал его к лицу. Аромат твоих духов Tommy Girl шокировал меня. Я закрыл глаза и вызвал другого Аарона, который материализовался из тумана, словно Хамфри Богарт. Я рухнул внутрь себя, и другой Аарон обыскал карманы твоего пальто. В левом лежала шариковая ручка, в правом – полупустая коробочка с леденцами.
Другой Аарон свернул твое пальто и отложил его в сторону, потом достал из коробки твой берет. На алой шерстяной ткани виднелось ржавое пятно крови, кричащее, словно чистосердечное признание. Его вид прикончил бы меня, но другой Аарон был таким же безэмоциональным, как двигатель внутреннего сгорания. Он отложил головной убор в сторону, на пальто, и больше не думал о нем. Затем он взял в руки твою сумочку, дешевую подделку под «Луи Вюиттон». В сумочке лежали: твой кошелек, сотовый телефон, компактная пудра, два тампона, солнечные очки, мелочь. И еще кое-что – пузырек с рецептурными таблетками. Другой Аарон достал их из сумочки, но именно я через свои глаза прочитал этикетку. «Ксанакс». Я открыл крышку и уставился на белые овальные таблетки в пластиковом цилиндре.
Как долго ты принимала успокоительные, Эллисон? И для чего?
Той ночью я пытался получить доступ к твоему сотовому, но такое ощущение, что он умер вместе с тобой. Я не смог его включить или зарядить. Я позвонил Томми Уэйру и попросил его помочь, но он сказал, что эта задача находится за пределами его возможностей. Я поблагодарил его и уставился на твой бесполезный сотовый, размышляя над тем, могла ли часть тебя сломать гаджет с помощью какой-то призрачной магии. Так же, как ты стерла все данные со своего ноутбука. Словно ты не хотела, чтобы я что-то узнал.
Разве это имеет сейчас какое-то значение? Забудь.
Но я не был уверен, что у меня получится.
8
Ночью, накануне моего отъезда в Честер, Северная Каролина, где я собирался найти мотель «Валентайн», произошло кое-что необъяснимое.
Я лежал в нашей кровати, пытаясь заставить свое турбулентное депрессивное сознание отключиться и дать мне поспать хотя бы несколько часов. Мои веки стали тяжелыми, но сознание с ужасом ждало сновидений. Казалось, стоило мне закрыть глаза на несколько минут, мой мозг заполнится густым, ядовитым дымом, сводящим с ума, как веселящий газ, и запустит хитроумную систему колокольчиков и свистков. И потом я снова открою глаза, меня будет трясти, а лоб покроется липкой испариной.
В гардеробной включился свет.
Сначала я не шелохнулся. Я не сделал ничего и только уставился на приоткрытую дверь гардеробной. В темноте нашей спальни узкая полоска света ослепляла, словно яркое солнце. Я ждал какого-то движения в этом прямоугольнике света. Прислушивался к шороху.
Напрасно.
– Эллисон, – крикнул я глухим голосом.
Я вылез из кровати. На мне были одни только шорты, я весь окоченел. На улице бушевал ветер, он гудел, словно проносящийся мимо локомотив, потолочные балки и половицы скрипели, мусор бился о темные оконные стекла. Я подошел к двери в гардеробную и замер. Набрал в легкие воздуха. Часть меня ожидала увидеть тебя по ту сторону двери, Эллисон. Врать не буду. Часть меня надеялась на это.
В гардеробной никого не было. Лампочка на потолке горела ярко, но внутри не было никаких призраков. Не было тебя. Я смотрел на твою одежду, на шеренгу твоих туфель вдоль ковра, на изобилие головных уборов на верхней полке. Твой халат висел на овальном зеркале, словно саван покойника. Я отодвинул его в надежде уловить в отражении за спиной твой ускользающий образ. Но тебя там не было. Я стоял совершенно один.
Я выключил свет, вернулся в постель и лежал там, рыдая, пока мое крайнее изнеможение не погрузило меня в пучину нервного сна.
Глава третья
1
На наше третье свидание мы пошли в «Доксайдер», популярный гриль-бар на побережье, где мы ели стейк с лобстером и наблюдали за яхтами, проходящими по мутным водам канала. Когда мы вышли из заведения, было уже темно, и из-за нескольких рюмок рома мы были в приподнятом настроении. Я взял тебя за руку и повел к парковке, но ты потянула меня в противоположном направлении, к реке. Причалы, похожие на клавиши ксилофона, спускались к воде, возле них покачивалось около полудюжины яхт. Была поздняя весна, и река пахла тиной. Я вырос здесь и не обращал внимания на этот запах, но ты, девушка из Пенсильвании, больше привыкла к аромату нефтепродуктов.
– Это запах зарождающейся жизни, которая подступила прямо к берегу, – сказала ты.
Потом мы пошли вдоль лодочного спуска к парковке.
По дороге к машине мы услышали женские рыдания, доносившиеся откуда-то из темноты. Затем мужское бормотание. Пересекая парковку, мы увидели пару на несколько лет старше нас, стоявшую между двух автомобилей в болезненно-оранжевом свете фонаря. Женщина плакала и в чем-то обвиняла мужчину, мужчина пытался ее успокоить, попутно доказывая свою правоту. В какой-то момент он повысил голос, успокоительный тон сменился гневом. Он схватил женщину за предплечье. Та вскрикнула и четко произнесла: «Ой, ты делаешь мне больно».
Я крепче сжал твою руку и попытался увести тебя в сторону моей машины, но ты потянула меня назад, твои ноги словно вросли в асфальт.
– Эй, – крикнула ты паре.
Они оба повернулись и посмотрели на тебя – посмотрели на нас, – и потом мужчина наклонился к женщине и продолжил отчитывать ее сквозь зубы, а она снова пожаловалась, что он делает ей больно. Я видел, как она попыталась разжать его пальцы. Он, в свою очередь, толкнул ее, и она ударилась затылком об окно фургона, стоявшего за ее спиной.
В центре парковки была небольшая круглая площадка, украшенная декоративной композицией. Несколько столбов, связанных веревкой, пара скрещенных деревянных весел, пластмассовая белая цапля. Ты отпустила мою руку, дошла до площадки, перешагнула через веревку и выломала одно из весел.
– Эллисон, – сказал я.
Ты меня проигнорировала.
– Эй, – повторила ты, направляясь к паре. Кажется, женщина тебя заметила, но мужчина был ослеплен яростью. Ты больше ничего не сказала, и, приблизившись к ним, замахнулась веслом, как чертов Бейб Рут[4].
И без того непрочное весло стало еще более хрупким от пребывания на открытом воздухе и треснуло пополам, когда ты ударила им мужчину по затылку. И все же ты ударила его
