Миссия спасения - Анатолий Михайлович Гончар
Глазунов, вместе с Кошелевым дождавшийся, пока пещеру покинет последний человек, без всякого сожаления отбросил в сторону имевшийся у него «вражеский» GPS навигатор и, сразу переходя на бег, выскочил из столь ненадолго приютившего их логова. Под нарастающий свист и рокот они поспешили догнать ускользающий в зелени хвост людской колонны.
Они не успели отбежать далеко, метров семьдесят, не больше, а в том месте, где только что отдыхали, земля задрожала от многочисленных разрывов управляемых ракет, затем грохнуло так, что повалило деревья, обломало ветки и осколками порубило сучья, от взрыва упавшей бомбы каменный мешок схлопнулся обвалившейся горной породой. А по цели уже начал отрабатывать второй вертолет пары. Неведомый противник наносил ракетно-бомбовый удар. Он не собирался ни договариваться с военными, ни тем более задумываться над жизнью гражданских лиц.
Пока ударные вертолеты продолжали бить по запеленгованной точке, в километре от нее гудели транспортники. Похоже, найдя подходящую площадку, они начинали высаживать десант.
— Плохо дело, — Кошелев, догнав Банникова, побежал рядом.
— Оторваться будет трудно, — Вадим попытался добавить в разговор оптимизма.
— Строить иллюзии глупо, — не приняв выказанной заместителем надежды, старший лейтенант поморщился.
— Стой, командир, — Банников резко перешел на шаг. — Все, сдохли буланчики! — он кивнул за спину, показывая на остановившийся персонал посольства.
— Не стоим, не стоим! — послышался встревоженный голос Глазунова. Кто-то надрывно закашлял.
— Заберите у них стволы! — приказал Кошелев разведчикам, стоявшим рядом с гражданскими лицами.
Заместитель посла, шифровальщик и даже военный атташе безропотно протянули оружие. Киселев отрицательно покачал головой. Неожиданно запротестовал и Вениамин.
— Я не отдам, — заявил он, — я смогу, я не отставал.
— Командир, — к Кошелеву обратился Юрцев, — что делать-то?
— Да черт с ним, пусть тащит.
— И я не отдам, — вслед за мужем и сыном заявила Любовь Алексеевна.
Кошелев скорчил рожу и махнул рукой, мол, что хотят, то пусть и творят, по барабану. У начальника охраны ничего не спрашивали, то, что он не должен отдавать свой автомат, приняли как само собой разумеющееся. Военный атташе вновь закашлялся.
— Если хотите жить, — старший лейтенант возвысил голос так, чтобы его услышали все, — надо продолжать двигаться. Противник высадил десант. Скоро они начнут наступать нам на пятки. Но граница уже близко. У нас есть шанс. Мы должны его использовать. Не рассчитывайте сдаться в надежде на свой дипломатический иммунитет. Вас никто не собирается ни брать в плен, ни оставлять в живых.
— Закон джунглей, — метко подметил один из разведчиков.
— Именно, — согласился Кошелев, — начинаем движение. Идем без остановок. Следующая остановка может оказаться последней.
Банников махнул рукой, и людской поток побежал дальше. Теперь они шли плотно, почти толпой. Спереди и сзади разведчики, по центру — все остальные. Глазунов, подобравшись к послу, что-то усиленно ему втолковывал, до шедшего впереди Вадима долетали только отдельные обрывки фраз:
— …следует передать папку… — голос Глазунова звучал тихо, но требовательно, — двух-трех самых крепких спецназовцев… отправить вперед.
— Нет, нет, нет, — как заведенный твердил Альберт Моисеевич.
— …не понимаете… нет другого выхода… речь идет о вещах чрезвычайно важных… ослиное упрямство до добра не доведет…
— Я сказал: нет! — рявкнул Киселев, и разговор прекратился.
Глазунов плюнул и решительно зашагал вперед. Нагнав Банникова, потянул его за собой, потом оглянулся, выискал глазами Кошелева и крикнув:
— Командир! — поманил того рукой, подзывая к себе.
И когда они втроем оторвались от остальных на пару десятков метров, дал волю бушевавшему гневу:
— Черт, черт, черт! — трижды чертыхнулся он. — Этот упрямый осел погубит и семью, и всех остальных! Но если бы это себя хотя бы оправдало! — в сердцах Евгений Иннокентиевич пнул подвернувшийся под ногу корень и зашипел от боли.
— Вот придурок! — Глазунов смахнул бегущий по лицу пот. — Я ему и так, и эдак, а он свое заладил и хоть кол на голове теши!
— Может, объясните, в чем дело? — не выдержал такого припадка красноречия Банников.
— А, вы не в курсе! — Глазунов оглянулся назад, будто проверяя, не сможет ли кто-то подслушать его тайну, и принялся рассказывать. К удивлению прапорщика и офицера, он начал издалека, будто это не за ними начиналась охота, будто это не их в любой момент могла нагнать смерть: — Вы знаете, Республика …ея по своим недрам всегда считалась довольно богатой страной, здесь имеются значительные запасы железной руды, золота, никеля, калийной соли, марганца, титана, магния, но добыча этих полезных ископаемых совершенно не развита. В промышленных масштабах добывается только поваренная соль.
— Это вы к чему? — перебил рассказчика Банников, вынужденный одновременно и слушать, и оглядываться по сторонам.
— Не торопите, — огрызнулся Глазунов, — я как раз подхожу. Около года назад на шельфе …еи геологическая разведка обнаружила супергигантское, крупнейшее в мире месторождение нефти, его запасы сопоставимы со всеми запасами нефти такой нефтедобывающей страны, как Иран или Ирак. Данная информация держалась в строгом секрете. Правительство Республики …ея собиралось заключить контракт с обнаружившими нефть российскими компаниями. Документы были уже подготовлены. Состоялось предварительное согласование, но произошла утечка. И иностранные спецслужбы тут же начали готовить почву для переворота. Прикормленные журналисты подготовили общественное мнение, запудрили мозги части местного населения, разделив народ скорее не по политическим, а по этническим признакам, инструкторы подготовили на территории сопредельных государств армии «освобождения» из числа всякого отребья, тайные агенты подкупили генералитет, и вот свершили, тьфу мать ее, революцию.
— Как всегда, все из-за бабла, — вынес свое суждение Кошелев.
— В общем-то да, — подтвердил вывод Глазунов, — но не только.
— Ладно, с революцией все понятно. Но причем здесь наше посольство? — спросил Банников.
— О, — усмехнулся Глазунов, — вот тут-то и начинается самое интересное. Нашему кудеснику Альберту ибн Моисеевичу каким-то образом удалось раздобыть, то бишь стибрить из вражеского стана сверхсекретные документы, самым убийственным и исчерпывающим образом доказывающие участие в данном перевороте спецслужб третьих стран. Подлинники! Подписанные, много раз утвержденные бумаги, по дням расписывающие поэтапное осуществление государственного переворота. И подписи там стоят, поверьте мне, не простых клерков. Это бомба мирового масштаба, способная неплохо потрясти мир. Иногда бумаги могут нанести урон сильнее ядерного взрыва.
— Значит, это из-за них за нами ведется охота… А я думал… — что именно он думал, Банников благоразумно умолчал.
— И вот такой мегатонный заряд этот кретин все время тащил на себе. Я не единожды предлагал ему отправить с пакетом двух-трех человек. Он отказался. Единственное, что я, в конце концов, добился — это передать папку мне. Но от предложения отправить ее с кем-то он по-прежнему открещивается, как черт от ладана.
— Почему?
— Он считает, что в критической ситуации сможет прикрыться этими документами как щитом, защитить себя и
