Нино и её призраки - Анна Теплицкая
Глава 42
Был день Гиоргобы — праздник, на который все грузинские родственники собирались у семьи Беридзе; мы с Ией для приличия сидели за общим столом целый час. Леван неритмично, запинаясь, играл на пианино, собирая от теток и бабок пустые овации. Потом мы засели у телевизора на кухне, щелкали семечки и смотрели тринадцатый сезон «Холостяка по-американски». Западная культура в то время казалась нам более притягательной, чем собственная. Специфический запах химического бекона из пакета сухарей перебивал аромат томленых хинкали, казавшийся нам домашним зловонием. Прошло несколько часов, дом готовился ко сну, и только в нашей комнате горел свет.
Ия выскочила в коридор и покрутила головой.
— Пошли. Тихо только, все спят уже.
Она выскользнула и пропала в темноте. Я сгребла лузгу в кучку и в несколько приемов донесла ее до мусорного бака, чтобы Лейла наутро не зыркала на нас злыми глазами. Мне и так было не по себе за то, что я сплю с ее мужем. Удовлетворенно кивнула и погасила свет. Когда я выходила, то увидела, как Лейла зашла в спальню Гелы, затем послышались голоса. Я прислушалась, но слов было не разобрать. Из-за стенки до меня донесся их смех. Мне стало грустно. Я веду себя так, как будто я его девушка.
В гостиной нам уже расстелили раскладной двуспальный диван, я плюхнулась рядом с Ией и отвернула от нее лицо, чтобы она не увидела моего настроения. На подушке уже лежала приготовленная для меня красная футболка. Ийка болтала про своего однокурсника, но я ее почти не слушала, рассеянно переоделась и легла, рассматривая потолок. Я все ждала, когда хлопнет дверь и раздастся шарканье шагов Лейлы по коридору. Уходи уже к себе. Что ты к нему пришла? Что тебе там надо? Я этих мыслей не помнила. Сейчас-то было смешно, но, оказывается, в молодости я на полном серьезе ревновала Гелу к его жене. С ним у нас обозначилась дистанция с самого первого дня близких отношений. Я никогда не задавала вопросов о его отношениях с женой: мне казалось, что между ними уже давно ничего нет. Сам Гела никогда о Лейле не заговаривал, а получается, что он спит и с ней. Ну а что ты думала? Что ты его большая любовь? «Да, так и думала», — грустно признала я.
— Андро очень симпатичный, — Ия пальцем водила по монитору большого компьютера. — Его брат учится на заочном.
Я накрылась одеялом с головой. Вот Ия молодец, в самом деле, она всю жизнь рассматривала только кавказских мужчин, это я застряла меж двух культур.
— Эй, ты чего? — окликнула она меня. — Иди посмотри, какая ава у него ВКонтакте.
Я вынырнула из-под одеяла. Ия разглядывала фотографию, на ней парень, развернувшись от камеры, смотрел вдаль, хитро сощурившись.
— Тут даже лица не видно, Ия.
— Других фоток все равно нет. Мне кажется, он похож на Дата Туташхиа.
— Господи, ты кого вспомнила… Я смотрела всего пару серий.
— Вот ты даешь! Отар Мегвинетухуцеси, я его обожаю.
— По-моему, ничего красивого. Пойду умоюсь.
Босиком в полутьме, ежась от холода, я поплелась в ванную чистить зубы и смывать макияж. Прошла чуть дальше по коридору, озираясь по сторонам, как форточник, задержалась у спальни Гелы, чтобы определить, ушла оттуда Лейла или нет. Дверь была плотно закрыта, за ней раздавались приглушенные голоса. Значит, она все еще там. Я тихо отошла назад и юркнула в ванную, пригладила пушистые волосы и уставилась на себя в зеркало, разглядывая прыщи, потерла одной босой ногой другую, вздохнула, нехотя выдавила пасту и лениво повозила щеткой по зубам, сплюнула.
«Я хозяйка своего сознания», — сказала взрослая я и отпустила свою осознанную часть, чтобы прочувствовать собственные эмоции. Незаметно для себя я раздвоилась: была Нино веселая и открытая, неразлучная Ийкина подруга, — и была какая-то другая женщина, любовница грузинского авторитета, взрослого женатого мужчины. Одновременно с гордостью за свой новый статус я почувствовала себя толстой и некрасивой. Наше поведение не стало обиходным, вся моя жизнь наполнилась стыдом и горячечным волнением. Мы с Гелой спали друг с другом чуть меньше года, но эмоции не угасали, наоборот, становились все жарче, потому что мы оба знали, чем рискуем. Он еще больше, потому что, в отличие от меня, терял все. Соблазнил несовершеннолетнюю дочь лучшего друга? Что ему будет за это? Позор. Это в лучшем случае, а в худшем — тюрьма или вообще смерть. Я не знала, как далеко мой отец ушел от патриархального кавказского выяснения отношений, насколько он обрусел.
Лейла, наверное, разведется с ним, мечтала я. Иногда закрадывалась преступная, неправильная мысль. Я рассказываю все Лейле, она с горестным видом собирает манатки и уходит из дома. Я переезжаю в квартиру на Большой Пушкарской и живу там, прямо в спальне у Гелы, готовлю вместо Лейлы обеды и ужины, воспитываю Ию. От этой мысли мне становилось очень смешно. Я была любовницей Гелы, но совершенно не представляла, во что могут перерасти наши отношения, если я стану его женой. Об этом думать было менее приятно, я пугалась от одной мысли, что будет с Ией, когда она обо всем узнает, и молчала дальше.
После того как мы переспали впервые, я долго думала, но в итоге приняла сознательное решение молчать о произошедшем. Кто я такая, чтобы подвергать опасности другого человека? Имею ли я право говорить за него? Если бы что-то сделала только я, сомнений нет, все было бы доложено лучшей подруге самым подробным образом, только тут я выглядела жертвой, ведь так? Иногда страх просто наваливался, и я думала: может, лучше рассказать самой, чем она узнает от других людей? Тут же приходила следующая мысль, спасительная: «Но откуда она может узнать?»
Мы с Гелой решили встречаться вне дома. Толчком к этому событию послужил неприятный случай. Когда я по обыкновению выходила из спальни Гелы, закрывая дверь, придерживая ее за край и приподнимая вверх, чтобы она не заскрипела, в коридоре я нос к носу столкнулась с Леваном.
— Нино? — он удивился, сонно щурясь, смотрел через мое плечо в темную спальню отца. — Что ты там делала?
— Я искала книгу.
Это было первое, что пришло в голову, и мне некогда было
