Демонология Китая. Летающие мертвецы, ежи-искусители и департаменты Ада - Юй Сы
«Во времена династии Сун в уезде Чунмин появился странный зверь. Мопи жил в реке, а ночью прятался в камышах у берега и нападал на детей, пожирая их. Великое горе опустилось на город, пока один крестьянин Чжоу не решил взять все в свои руки. Он затаился, дождался, пока мопи выйдет из воды, и ударил его мотыгой. В тяжелом бою оба – и человек, и демон – погибли, а жители города в благодарность за спасение воздвигли храм Чжоу».
Вестники бедствий
В отдельную категорию неблагоприятных существ можно выделить демонических зверей, которые возвещают о бедствиях: гибели государств, засухах, наводнениях и просто катастрофах. Таких, на удивление, в китайском фольклоре действительно очень много. Должно быть, потому, что «повесить вину» на происки злых сил всегда проще простого.
ТЯНЬГОУ (天狗)
Небесная собака – вестник смерти, разрушений и всяческих бедствий. Появление тяньгоу сулит хаос и катастрофу – недаром даже продукты в лавке стухли, да и жив ли вообще младенец на руках женщины?
Самым могущественным вестником бедствий является небесная собака (тяньгоу, 天狗). Поскольку этот зверь несет только несчастья людям, его вполне можно отнести к неблагоприятным. Не секрет, что гадание по звездам являлось важной составляющей ритуалов министерства обрядов в Древнем Китае. И тяньгоу – это самое зловещее предзнаменование, которое могла получить империя. Еще в «Книге песен» написано:
«В ночь на девятнадцатое мая упала звезда размером с боевой шест и хвостом более десяти чжанов. Она пришла с северо-запада и обрушилась на город. То была небесная собака. Предсказатели говорят: „Там, куда ступит небесная собака, останутся лишь трупы и реки крови“».
Как можно догадаться, небесной собакой называли метеорит. Тяньгоу несет смерть и разрушения, а потому ее появление на небе расценивали как вестник войны и поражения, засухи и голода. В древних анналах можно найти немало свидетельств того, что после появления тяньгоу в стране начинались большие проблемы. К примеру, в «Записках пьяницы» (白醉琐言) есть такая история:
«На рассвете в середине сентября шестнадцатого года правления Ваньли[56] на юго-западе внезапно появилась красно-белая полоса, похожая на дракона или собаку. Она пронеслась по небу и озарила лица людей на земле. Все ужасно перепугались, потому что давно не видели такого явления. Покопавшись в „Книге департамента астрономии“, сей автор понял, что лицезрел небесную собаку, и было сказано, что вид ее несет уничтожение людям. В следующем году на тысячи ли вокруг разразилась ужасная засуха. Людям пришлось собирать кору вяза и делать кунжутные лепешки, чтобы прокормиться. Десятки миллионов умерли от голода. А затем пришла великая эпидемия, погибших было не счесть, и некоторые семьи полностью исчезли».
В одной из цинских рукописей, «Рассказах о чудесном» (述异记), упоминается и описание тяньгоу: «…собака, что может стоять как человек, с вытянутой мордой. Верхняя часть туловища тяньгоу красная, нижняя – темно-синяя, а хвост похож на шпильку длиною в несколько чи».
Со временем миф о небесной собаке превратился в своего рода страшилку. Так, в минском романе «Пять разнородных чаш» (五杂俎) авторства Се Чжаочжэ (1567–1624) звучит такая пословица: «Небесная собака ночью придет – и всю семью сожрет».
Когда же древние китайцы видели лунное затмение, то считали, будто это небесная собака пожирает луну. Это связано с другой легендой происхождения тяньгоу: говорили, что этот зверь – злобный божок луны, который проглотил эликсир бессмертия и преследовал богиню Чанъэ[57].
Еще один вестник хаоса – это шошу (硕鼠), или гигантская крыса. Выглядит шошу как белая крыса размером с кролика, с красными горящими глазами. Ее появление – вестник хаоса и разрухи. Впервые шошу упоминается еще в «Книге песен», а затем кочует и в другие мифы. К примеру, появляются дополнения о том, что самки шошу – черные и небольшого размера и что если заманить и уничтожить крыс, то можно предотвратить грядущие бедствия.
Чжуянь (朱厌) – вестник войны. Выглядит он как бесхвостая обезьяна, но с белой головой и красными лапами.
Одним из самых страшных существ, которые несут бедствия, является ходоу (祸斗), или лодоу (蜗斗)[58]. Выглядит он как собака, способная глотать огонь и испражняться им же. Где бы ходоу ни появлялся, везде он разжигает пожары, поэтому древние китайцы считали этого зверя вестником огня и катастроф. Огонь – одно из самых больших бедствий в мифологии, поэтому неудивительно, что ходоу считают крайне зловещим зверем. В «Императорской энциклопедии эпохи Тайпин» есть такая сказка про ходоу/лодоу:
«В уезде Исин области Чанчжоу жил вдовец по имени У Кань, который осиротел еще в детстве и не имел братьев. Он служил мелким уездным чиновником и обладал покорным характером. Его дом находился недалеко от реки Цзинси, и он всегда старался защищать ее чистоту. Однажды он нашел у берега белую улитку и, принеся ее домой, стал поить водой. Через некоторое время он обнаружил, что, когда возвращается домой, на его столе всегда готова еда.
Он спросил у соседки, не она ли это готовила, но та сказала, что видела прекрасную девушку. У Кань подкараулил ту, и девушка призналась, что она и есть та самая улитка и из благодарности готова выйти за него замуж. У Кань и его новая жена жили счастливо, пока о красоте девушки не прослышал уездный магистрат. Очарованный, он решил погубить У Каня, а девушку забрать себе. Поэтому магистрат вызвал к себе У Каня и приказал:
– Найди для меня лягушачью шерсть и призрачное плечо, принеси их сегодня же вечером, иначе не сносить тебе головы.
У Кань, выйдя от магистрата, осознал, что таких вещей в мире не существует. Повесив голову, он вернулся домой и сказал жене:
– Что ж, попрощаемся с тобой, сегодня вечером я умру.
Жена рассмеялась:
– Не печалься, мой господин, если они тебе нужны, я могу их дать.
У Кань действительно получил от жены два чудесных предмета и передал их магистрату. Тот разозлился еще сильнее. На следующий же день он снова вызвал его к себе и потребовал:
– Теперь достань для меня лодоу, иначе не жить тебе!
У Кань совершенно не знал, что это такое, поэтому вернулся домой и рассказал обо всем жене. А та ответила:
– Отчего ж печалиться, это тоже достать несложно.
Она ушла
