Вита - Марс Сафиуллин

— Поздравляю. Сказать секретарю сделать чай или кофе?

— Я окончила университет.

— Говорю же: поздравляю. Вы старались, трудились. Отличный результат.

Нелли положила на стол два листка бумаги и произнесла:

— Я окончила университет. Опера сегодня вечером.

После Большого они переспали на Композиторской. Наутро Валентин улетел в Болонью. Оттуда он и Ева поехали путешествовать по адриатическому побережью.

Валентин выбирал женщин, которые быстро давали. Или они выбирали его?

Тина позвала его поужинать в день похорон подруги Аллы.

За четыре года до того Валентин встретил Аллу, свою бывшую студентку, в книжном на Новом Арбате, и она написала ему через два дня.

Нелли принесла Валентину билеты.

Ева похвалила его французский, когда разносила напитки в самолете. Валентин говорил с сильным акцентом и расставлял слова в неправильном порядке. После приземления Ева улыбалась Валентину. Он дал ей визитку и сказал по-английски:

— У меня сел мобильник. Я не могу записать ваш номер. Вот мой.

Ева позвонила на следующий день.

— Et si nullus erit pulvis tamen excute nullum! — произнес Андрей, когда Валентин рассказал ему о знакомстве с Евой.

— Что это значит? Я забыл…

— «И если не будет никакой пыли, стряхни никакую». 1:0. Вспомнил?

— Нет.

— Так Овидий советовал знакомиться с женщинами. Или не Овидий… Короче, кто-то из римских умников.

Инна в мини-юбке села на стол Валентина и положила ногу на ногу. У него заживала рука после второго перелома — Инна помогала ему во время секса.

Аня, мать Лены и Ивана, до свадьбы работала у Валентина юристом. Она была ведущей в их паре. Валентин не возражал. Ему казалось, что он любил Аню.

Нелли, самая молодая и пытливая из женщин Валентина за последние тридцать пять лет, задавалась вопросом, в чём причина его привлекательности.

— В деньгах, — отвечал Валентин.

— Ты красивый.

— Если не в деньгах, то на роду написано.

— Говорю же: красивый. Мой красавчик.

Нелли мирилась с наличием Евы полтора года. Потом та увела из семьи известного французского журналиста.

Валентин не смог бы вставить в тогдашний график роман с Ниной, кем бы она ни была.

В начале отношений с Нелли Валентин был старше ее в два раза. Ева младше его на пятнадцать лет.

На пятом десятке ему было легко спать с двумя молодыми женщинами, переступавшими через себя. Спустя пятнадцать лет Валентину требуется несколько месяцев, чтобы решиться узнать у понравившейся женщины номер телефона.

Деньги у Валентина не закончились. Может, он перестал быть красавчиком?

Всё из-за чертовой американской шлюхи.

10

Валентин лукавил, говоря Андрею о нежелании выглядеть монстром в случае банкротства Ивана. На самом деле Валентин не хочет терять загородный дом.

Разводясь с Аней двадцать пять лет назад, он оставил ей дом в Железнодорожном, а себе — квартиру на Шаболовке. Квартиры на Композиторской и Ленинском Валентин приобрел позднее, а Шаболовку продал.

В течение десяти лет, что Аня прожила после развода, Валентин забирал детей на воскресенье. В дом он не заходил.

Когда Аня умерла от инфаркта, Лена училась в университете, а Иван — в школе. Родителей Ани не было в живых — дом унаследовали дети. Валентин начал часто бывать у них и вновь стал относиться к дому как к даче.

Теперь у детей квартиры, а дом — это место, где они и Валентин будто возвращаются во время, когда были семьей.

При банкротстве суд в качестве единственного жилья оставит Ивану квартиру: она дешевле его доли в доме.

Валентин понимает, что в этом случае можно будет попробовать выкупить половину дома на себя или на Лену как на собственницу другой половины, но не уверен в успехе. Банкротство не специализация Валентина. В банкротстве жесткие правила. Лучше договариваться на берегу и не подпадать под действие этих правил. Таков обычный совет Валентина клиентам.

Этот совет он готов дать Ивану и себе.

«Не давать советов, когда не просят», — вспоминает Валентин, открывая сыну дверь.

— Голодный? Я готовил сегодня болоньезе. Соус остался — могу сварить спагетти.

Иван соглашается выпить кофе.

Валентин приучил детей пить без прихлебываний.

Иван не женат. Валентину кажется, что у сына за неполные тридцать лет было больше женщин, чем у него за неполные шестьдесят.

Иван одного роста с отцом и такой же худой. Его волосы темнее, чем у Валентина, черты лица мельче, голубые глаза с примесью серого. У Ивана отцовская и дедовская обезоруживающая улыбка. Она появляется, когда Ивану весело, а не когда надо.

Валентин и Иван усаживаются в домашнем кабинете.

— Лена рассказала? — спрашивает Иван.

— О чём?

— О моей ситуации.

— Она упомянула, что есть ситуация. Без подробностей.

Валентин терпеть не может слово «проблема». Ему доводилось прекращать общение с людьми, которые называли его ситуации проблемами.

— Ситуация стоит тридцать миллионов, — говорит Иван.

— Решение вступило в силу?

— На этой неделе.

— Ясно.

— Что именно тебе ясно?

— Не заводись, сынок. Ясно, что есть вступившее в силу решение на тридцать миллионов.

Иван отодвигает чашку. Они молчат.

— Не хочешь что-нибудь сказать? — произносит Иван.

«Может, у тебя есть ко мне вопросы?» — вспоминает Валентин.

— Сын, если я могу помочь, скажи как, и я постараюсь. Могу попросить юристов подготовить кассационную жалобу. Можно пообщаться насчет рассрочки и дисконта…

— Это всё?

— Что ты хочешь услышать?

— Вы с Леной не думаете помочь мне деньгами?

— Я не обсуждал это с Леной, Иван.

— Действительно, зачем?

Аня была такой же горячей.

— Иван, не кипятись. Никто не собирается оставлять тебя в этой ситуации…

— Тогда почему бы вам с Леной не помочь мне?

— Я и не отказываюсь. Ответчик ты или твоя фирма?

— Фирма.

— Это лучше. До тебя им надо будет добраться, а это год-два.

— В чём будет заключаться твоя помощь, если ты позволишь им до меня добраться?

— Иван, у меня нет свободных тридцати миллионов. И у Лены нет.

— Как насчет твоей квартиры в Стамбуле?

— Я собираюсь туда на пенсию. Ты сам прожил там несколько месяцев два года назад. Жилье в Стамбуле — штука полезная.

— А квартира, где ты встречаешься с женщинами? Элитных эскортниц можно водить и сюда!

— Ты предлагаешь мне накануне шестидесятилетия продать квартиру, чтобы отдать долги, которые ты наделал, не посоветовавшись со мной?

— Одну из квартир. И не долги, а долг.

Кто-то из великих утверждал, что мы зависим от созданных нами креатур, вспоминает Валентин. Особенно если продаем недвижимость, чтобы креатуры расплатились с кредиторами.

Валентин качает головой. Иван выходит из кабинета.

— Будь мама жива, ты бы так себя не вел! — слышит Валентин из прихожей.

Qualis mater, talis filius. Какова мать, таков и сын.

Иван — родной и нелюбимый.

11

Обычно у шестидесятилетних больше претензий к молодым, чем у молодых — к шестидесятилетним, считает Валентин. Он убежден: лучше иметь претензий меньше, чем имеют к тебе.

Валентин пишет:

«Иван в претензии, потому что я:

а) удочерил Лену;

б) люблю Лену;

в) развелся с их матерью;

г) дал Лене более хорошее образование;

д) в нормальных отношениях с мужем Лены;

е) уделял недостаточно внимания творчеству Ивана».

Полезно зафиксировать эти претензии, пока Валентин их помнит.

В детстве Иван мечтал быть писателем. Валентин заставил его окончить юрфак. Комбинации Ивана — стык плутовских романов и главы Гражданского кодекса о нарушении обязательств.

Когда Иван подарил сборник своих рассказов Валентину, тот положил подарок на тумбочку у кровати. Сейчас сборник внизу стопки книг.

Иван опубликовал два романа. Их он Валентину не дарил.

— Привет, пап. Ваня приезжал? — отвечает на звонок Лена.

— Привет, принцесса. Он считает, что мы должны погасить его долг.

— И что делать?

— Нужны материалы дела. Получив их, мои ребята смогут подготовить кассационную жалобу и ходатайство о приостановлении исполнения. Еще надо понять, контактны ли его кредиторы. И узнать, сколько у него денег для первого платежа.

— Как он вообще?

— Напоследок сказал, что я вел бы себя иначе, будь мама жива.

— Мне жаль… Ты сам как?

— Достань у него документы. Чем вы там занимаетесь?

— Собираемся к друзьям на день рождения.

— Желаю хорошо повеселиться. Алькараса дисквалифицировали, читала?

— На три