Создатель эха - Ричард Пауэрс
Когда-то у отца был брат. Лютер Шлютер. О его существовании они узнали внезапно, Карин тогда было тринадцать, а Марку почти девять. Кэппи Шлютер ни с того ни с сего решил отвезти их на горный склон в Айдахо, пусть для этого и пришлось бы пропустить неделю школы. «Поедем навестить вашего дядю». Как будто они всегда знали о существовании родственника.
Кэппи Шлютер повез их через весь Вайоминг в бордово-мятном микроавтобусе «Рамблер»; Джоан ехала на переднем сиденье. Читать в движущейся машине было невозможно – тошнило, – а Кэппи запрещал слушать радио из-за всяких скрытых сообщений, которые могли повлиять на бессознательное слушателей. Вот и приходилось все полторы тысячи километров безрадостного пейзажа слушать рассказы отца о юности братьев. Из Огаллалы они направились в Бродуотер под истории о жизни в округе Сэндхилс: после нового закона о земельных наделах семья приобрела участок почти задаром, а когда правительство все отменило и отобрало землю, Шлютеры переквалифицировались во владельцев ранчо. От Бродуотера до границы с Вайомингом отец хвастался охотничьими навыками старшего брата: четыре дюжины кроликов, прибитых гвоздями к южной стене амбара, помогли семье пережить тяжелую зиму тридцать восьмого.
Машина пересекала Вайоминг, и Кэппи в красках рассказывал, как Лютер лупил соперников в чемпионате штата Небраска по борьбе и достиг аж третьего места.
– Ваш дядя – сильный человек, – повторил он трижды за три километра. – Могущественный. Для него нет преград. Еще голосовать не дорос, а уже видел три смерти. Первая – школьный друг, он утонул в зерне, когда они играли в бункере для хранения. Вторая – старик с ранчо, у него во время поединка армрестлинга разорвалась аневризма, и он скончался, повиснув на руке Лютера. Третья – его отец, они вдвоем отправились спасать четырнадцать скотин, заплутавших в снежной буре.
– Отец дяди Лютера? – с заднего сиденья раздался голос Марка.
Карин шикнула на него, но Кэппи выпрямился, как кол, – его фирменная поза ветерана Корейской войны, – и сделал вид, что ничего не слышал.
– Голосовать не дорос, а уже видел три смерти. А вскоре и четвертую – женщину.
Дети потрясенно затихли на заднем сиденье. Большую часть поездки Марк вел себя отстраненно: прижимался к двери машины и что-то бормотал своему тайному другу мистеру Турману. Выслушав сотни километров секретного перешептывания Марка с фантомом, Карин взбесилась, ведь сама не могла вообразить лучшую подругу рядом, в десяти часах езды от дома, не говоря уже о воображаемом компаньоне. И вымещала злость на Марке. Мать колотила их с переднего сиденья сначала свернутой картой, а потом экземпляром «Грядущего суда» в твердом переплете. Кэппи крепче вцепился в руль и продолжал управлять машиной; гротескно двигающийся кадык походил на крадущуюся цаплю
Наконец они добрались до дома дяди – человека, который еще три недели назад не существовал даже на семейных фотографиях. Пресловутая сила, которой он обладал в прошлом, исчезла без следа. Его мог опрокинуть даже слабый поток воздуха от хлопающей двери сарая. Лютер Шлютер – мастер по ремонту печей, осевший на уединенном утесе недалеко от водопада Айдахо, – с порога принялся сыпать теориями, и похлеще отца. Вашингтон и Москва вместе придумали холодную войну, чтобы держать граждан в узде. В мире нефти с избытком, но международные корпорации создают искусственный дефицит ради прибыли. Американская медицинская ассоциация в курсе, что телевидение вызывает рак мозга, но молчит ради процентов. Как прошла поездка? С машиной проблем не было?
И ни слова о годах молчания. В хижине, с нуля построенной Лютером, братья уселись на противоположные концы потрепанного дивана перед камином из речного камня и принялись вспоминать имена из прошлого. Лютер рассказывал племянникам невероятные истории о юном Кэппи: о том, как тот сильно разбил переносицу, когда поднятый над головой валун случайно выскользнул у него из рук. О том, что до Джоан у него была еще жена. О том, как он по ошибке загремел в тюрьму после инцидента, связанного с двухтонным грузовиком-зерновозом «шевроле» и тридцатью восемью тюками сена. С каждой байкой они узнавали отца все меньше. Очень странно было видеть, как Кэппи Шлютер ровно сидел и предавался воспоминаниям, с благоговейным страхом взирая на желтоватого, трясущегося старика. Отца никто и никогда так не пугал. Равно как и мать: она тоже молча терпела колкие замечания новоиспеченного родственничка, каких не смог придумать бы даже сам Сатана.
Они уехали через два дня. Лютер дал племянникам по серебряной пятидолларовой монете и один экземпляр «Полевого руководства по выживанию в дикой природе» на двоих. Карин взяла с него обещание приехать к ним в гости в Небраску, притворившись, что не понимает, что старец умрет в ближайшие четыре месяца. Когда они собрались уходить, новый дядя схватил Кэппи лапами.
– Она сделала свой выбор. Оскорбить ее память я не хотел.
Кэппи едва заметно кивнул:
– Я тоже наговорил всякого.
Они обменялись крепким рукопожатием и попрощались. Дорога обратно стерлась из памяти Карин.
Появляющиеся из ниоткуда дяди и исчезающие братья. Она стояла с Марком у пруда в «Дедхэм Глен» и чувствовала его печаль. Грустил он потому, что она не была собой. Не была Карин. Точнее, грустило его миндалевидное тело, вспомнила она. «Миндалевидное тело не может связаться с корой головного мозга».
– Помнишь дядю Лютера? – спросила она, хотя, может, и не стоило.
Марк, в бейсбольной куртке и синей вязаной шапочке, которую носил, чтобы скрыть шрамы, пока не отрастут волосы, съежился от ветра. Ходил он так, словно выполнял акробатические трюки.
– Не знаю, о чем ты. У меня никаких дядь нет.
– Да ладно уж. Ты точно помнишь нашу поездку. Треть страны проехали, чтобы навестить родственника, о котором нам даже не удосужились сообщить. – Она вцепилась в его руку. – Ты помнишь. Сотни миль с тобой на заднем сиденье просидели, даже пописать нельзя было выйти, ты со своим другом, мистер Турманом, болтал, никого вокруг не…
Марк высвободился из хватки и замер. Прищурился, поправил шапку.
– Вот только пудрить мозги мне тут не надо.
Карин извинилась. Марк дрожащим тоном попросил отвести его в палату. Они направились к зданию центра. Он дергал язычок молнии пальто вверх-вниз и судорожно о чем-то думал. На секунду ей показалось, что он вот-вот проклюнется и узнает ее. У дверей вестибюля он пробормотал:
– Интересно, что с ним случилось?
– Он умер. Сразу после того, как мы
