Романолуние - Анна Кимова
5. Гном
Слышали, что такое гном? Нет, это не оговорка, так и задумывалось. Именно, «что такое». Это существо. Они разные бывают. Добрые и злые, милые и смешные, приятные и отвратительные. Кто-то из них хранит под землей сокровища и распевает песни, кто-то, кузнечных дел мастер, выполняет оружейный заказ для богов. Или демонов. Ходят сквозь стены, растворяются в воздухе и делают еще много чего другого волшебного. В общем, они бывают разные. Как и люди. У Даши тоже был свой гном. И это было вредное существо.
Маленький, очень назойливый карлик, с темным лицом, в потертой одежде, с гадкими глазками с масляным взглядом, с мерзкой седой бородой, он – провокатор, и хитрый как лис, главной задачей которого было сделать жизнь Даши как можно сложней. Это ему удавалось.
Почти всегда. Работал так:
Вначале возникал миллиметрового размера. Там, за лесом, еще даже не на опушке. Потом начинал медленно ползти. Под землей, чтобы точно никто не догадался, что он уже здесь. И, ползя, постепенно увеличивался в размерах. Сначала проникал в подвал. Осматривался, привыкал, зараза. Сливался, так сказать, с окружающей атмосферой. Постепенно смешивался со стенками и тогда начинал разрастаться. Рос в высоту, гадюка, знал свое дело. На первый этаж – в предбанник подсознания. Потом на второй – день через день ночевал там на коврике. Третий этаж – присутствовал в полном объеме и, наконец, четвертый – был заметен уже даже на уровне сознания. Так Даша и познакомилась с ним впервые: она почувствовала, что в ней что-то живет. Почти осязаемое – протяни руку – потрогаешь.
Цель существа: вывести Дашу из состояния равновесия, до которого ей теперь, после прогремевшего грома, и без гнома было как до Китая. Но Даша боролась. Она сильная, она сможет. И смогла. Точнее, могла. Периодически. Если бы не странная судьба, постоянно подбрасывающая дровишек в и без того полыхающее пекло, наверное, смогла бы и насовсем. Но судьба – она злодейка. Всё, что не делает нас сильнее, нас убивает… Тьфу, наоборот. Что обычно пишут на дверцах холодильников? «Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее?». Но у Даши плохо с холодильниками. И с тем, что там пишут. На дверцах. С дверцами у нее тоже плохо. И вообще плохо. Даше просто постоянно плохо.
Но она не сдавалась. И со временем даже выдрессировала гнома. Но иногда тот всё же путал ее мысли. Как в этой главе, в этом абзаце. Полный абзац. Полный гном.
Что он нашёптывает?
– Милая Дашенька, Дашенька-душка, ты так красива, но очень больная, так ты всем нравишься, хоть и худая, папочка любит, но мамочку больше, мамочка душка, но только предатель, спорт – это жизнь, но не для тебя, ты – победитель, но неудачник, судьба виновата, но нету другой.
И далее по списку в этом духе и разрезе. Гном всегда метит в единственное и фундаментальное добро, которое способно спасти жизнь Даши – в ее уверенность в себе. И Даша начинает сомневаться в том, что справится, что ей есть для чего жить и за что бороться, и что она когда-нибудь кому-нибудь станет нужной. Тут же – нервы, тут же боль. Это новое начало́, которое сильно отличалось от той боли, что плотно вошла в жизнь Даши со спортом под ру́чку, было совершенно иного рода. Та боль была неизбежным спутником успеха и побед, эта – похоронным звоном.
6. Боль
Первые предвестники прозвучали сразу после масштабного обследования. Дали о себе знать нервы. У Даши заболели все подверженные артриту суставы.
Результаты анализов не пролили света на ее состояние: ревматоидный артрит исключили, как и аутоиммунные заболевания, дисплазия осталась под вопросом. По факту она тоже не подтверждалась, просто один врач был уверен в том, что она есть. Но бездоказательно. Даша давно не обращала внимания на пустые домыслы. Раз нет подтверждения – нет и болезни. Но конечный вердикт был беспощадный: Даша и спорт – это два несовместимых понятия.
Отец настоял. На чемпионат она не поехала. В школу тоже ходить перестала. И в обычную, и в секцию Шпигель. Людмила Борисовна была в шоке. Она переживала страшно, будто сама получила такой приговор.
Несостоявшаяся чемпионка почти всё время лежала. Несколько недель, не вставая. Пока она ходила по врачам, еще оставалась какая-то надежда, подпитывающая энергию, но как только процесс обследования был окончен, Даша мысленно умерла.
И тогда началось. Точнее, продолжилось. Началось-то с суставов, пока она еще ходила по врачам. А дома, из-за ужасного стресса, впервые возникли дичайшие боли в мышцах.
Казалось, что по венам течет кислота, а не кровь. Она проникает в мельчайшие сосуды – капилляры, и распределяется под кожей равномерно по всему телу.
Болит всё: пальцы рук, запястья, руки, плечи и предплечья. Шея. Грудь. Спина. Ноги. Проще сказать, что не болит: икры и попа. Да, еще голова. Остальное болит.
Боль невозможная. Нет, от нее не умрешь, будешь жить, продолжать ходить по земле, мучиться и влачить жалкое существование, но уж лучше сдохнуть.
Боль неострая, сильные приступы – лишь временами. Обычно тупая, ноющая, но достаточно громко для того, чтобы было слышно даже соседям. От нее просыпаешься ночью, потому что, сто́ит перевернуться во сне́, мозг получает сигнал и будит тело: АЛАРМ! Что-то не так, не пора ли тебе сдохнуть?
Не пора. Вдруг, так же неожиданно, как и появилась, она проходит. Утро – и тишина. Всё двигается, ничего не болит. Побаливает, конечно, – такого, чтобы ничего не болело вообще, как это было раньше, до встречи с суженым аспирантом, у Даши больше не будет никогда. Фон остался на всю жизнь. Но с ним хотя бы можно полноценно жить. Спать, ходить и даже, как выяснится позже, танцевать и заниматься непрофессиональным спортом.
Боли нет неделю. Потом вдруг снова волна. Две недели ада. Или три, четыре. Может, два-три месяца боли. А потом снова утро – и тишина. И так полгода. Или полдня.
Так и живет Даша Чернова. Зависимость четкая: нервы равно боль. Боль
