Горячая точка - Борис Геннадьевич Цеханович
– Уважаемые, – прокричал в толпу военный наблюдатель, – Вы мешаете работе поста миротворческих сил. Они выполняют свои обязанности и ни в чём не виноваты. Прошу вас уйти отсюда.
Толпа сдержанно загудела, внутри её возникло некое движение, из нескольких мест послышались громкие крики и призывы на грузинском языке и толпа внезапно, как по какой-то команде развернулась и направилась в сторону грузинского полицейского поста, а у шлагбаума через пять минут осталось лишь 10-15 человек.
В принципе, на этом вся акция и закончилась. В три часа дня полковник Дорофеев уехал к губернатору края, узнать какие меры принимает губернатор для обеспечения нормальной работы 301 блок-поста. С абхазского берега на наш, под охраной десантников, переехал на БТРе генерал Суконный. Он пообщался с пикетчиками минут пятнадцать и уехал обратно. С 201 поста он связался со мной и сообщил: действительно, пикетчики сообщили о пикетировании нашего блок-поста до 19 марта и они не будут пропускать ни единой машины, в том числе и ООНовские, пока не будут приняты решения о выводе миротворческих сил с территории Грузии и именно Грузии, а не только Абхазии.
У губернатора полковник Дорофеев заявил устный протест по поводу бездействия полицейских на грузинском полицейском посту, и которые пропустили толпу к нашему блок-посту.
После губернатора мой начальник проехал на грузинский полицейский пост, где осталось только 6-8 человек, которые вытащили на середину дороги полицейскую будку, разожгли костёр и сидят там. С ними также находились парламентарий и журналист.
За ночь происшествий не случилось. Но у нас возникла проблема, как протаскивать колонны с Абхазии с ГСМ и продовольствием? По каким бродам и мостам и как на это посмотрит Абхазская и Грузинская сторона?
В одиннадцать часов к нам приехал Холингер, наш ООНовец Сергей Петриков и переводчица. Обменялись мнениями по сложившейся ситуации. В конце встречи начальник Зугдидских ООНовцев сообщил о принятом решении на верху – штабы ООН в Джвари и Кахати, в связи со сложной обстановкой, ликвидируются и ООНовцы оттуда переезжают в штаб Зугдидского сектора. То есть подтверждается версия, что ООНовцев потихоньку начинают выжимать. Когда мы закончили обсуждать общие насущные проблемы, Холингер замялся, но потом решился. Проблема была в следующем. После захвата и освобождения заложников, штаб ООН некоторое время охраняли наши разведчики и ООНовцы под их охраной чувствовали себя в безопасности. Но потом грузины настояли, чтобы охрану штаба ООН взяли военнослужащие батальона внутренних войск.
– Ну…, что это за солдаты? – Стал сокрушаться Холингер, – хлюпики, маленькие, не то что ваши солдаты. Нет у нас к ним доверия. Да ещё пригнали свой танк….
Мы скептически заулыбались, зная что танком они называли МТЛБ с приваренным к ним сверху ЗСУ-23У.
– Приехал танк и начал разворачиваться у наших ворот и сразу же от неумения свалил бетонный столб и оборвал электрические провода, обесточив всю улицу. Нам не нужна такая охрана и если мы договоримся о вашей охране, то мы сразу же откажемся от солдат внутренних войск.
Уже когда садился в машину, то передал приглашение на завтра на «отвальную» англичанина Криса, который уезжает по окончанию срока службы здесь.
Следующая ночь у нас прошла опять спокойно, а вот у «Северных» обстреляли блок-посты 3го МСБ. Была также стрельба из автоматов и гранатомётов в самом Гали. А с 8:00 наши разведчики взяли под свою охрану штаб ООН в Зугдиди.
Колонну с ГСМ для нас пустили вдоль границы по абхазскому берегу до нп. Дарчели, чтобы там, в районе блок-поста 308 пересечь границу под охраной БТР. Колонна прошла благополучно, но маршрут оказался довольно длинным и трудным. Да и рискованным. В довершение – там сильны были позиции партизан среди местного населения. И Дорофеев приказал капитану Тетенову найти другие пути протаскивания колонн.
Вечером мы с Дорофеевым приехали на отвальную к Крису. Перед выездом на мероприятие я задумался – Что подарить Крису на память? И после недолгого раздумья выбрал небольшой, симпатичный, металлический значок с надписью «ДМБ».
На пороге штаба нас встретил сам виновник торжества. Крис был слегка поддатый, возбуждённый и принял с некоторым недоумением мой подарок.
– Георгий, переводи, – обратился я к переводчику, – что этот значок носит тот, кто уезжает на малый дембель. Ещё объясни пожалуйста что такое малый дембель. Ты же знаешь.
Георгий всё перевёл и Крис понятливо закивал головой, нацепив на грудь значок, но по глазам было видно, что он ни черта не понял. Мы прошли в зал, где тут же окунулись в приподнятую атмосферу. Нам сразу сунули в руки по бокалу и завертелось празднество. Всё было весело, легко и непринуждённо. Произносились яркие и ёмкие спичи, на которые все смеялись, Крис в ответ тоже что-то говорил. Но самый прикол, который лично приготовил Крис, нас с Дорофеевым очень удивил. Фишка была в следующем. Он заморозил лёд в форме бутылки, потом распилил такую ледяную бутылку вдоль и в середине каждой бутылочной ледышки продолбил канавки. Вот теперь все ООНовцы встали в круг ритмично захлопали в ладоши, а под музыку в центр круга выскочил Крис, делая плавные танцевальные движения, выгнулся спиной назад. В круг выскочил швейцарец Патрик. В одной руке он держал половинку ледяной бутылки, горлышком направив в рот Крису и одновременно другой, проливая пятьдесят грамм виски по желобку в рот англичанина. Все иностранцы были в диком восторге от такого прикола. А, закончив такой простенький акробатический этюд, Крис выпрямился
