Собиратель историй - Иви Вудс

Я подумала, что улизнуть от общения с Норой Дули — это благословение, но, может, она рассказала ему какую-нибудь историю про фейри?

— Ты знакома с женщиной, которую называют провидицей? Мэгги Уолш?

Волосы у меня на затылке встали дыбом. Что ж, значит, избежать встречи с ней нам не удастся.

— Да, я ее знаю.

Больше я ничего не сказала. Гарольд взглянул на меня так, как, бывает, смотрит наш пес Джет, когда прислушивается к звукам вдали.

— Она живет за Холмом Фейри, — помолчав, добавила я.

— Ну, тогда нам лучше выдвигаться, — кивнул Гарольд и направил свой велосипед в сторону дороги.

Некоторое время мы ехали в тишине — казалось, Гарольда это никогда не беспокоило. Но, возможно, он знал, что я не умею подолгу молчать, поэтому просто дожидался момента, когда я снова заговорю.

— Она не очень… как ты однажды выразился? Заслуживает доверия.

Вот так. Я сказала, что думаю, а дальше пусть Гарольд сам решает.

— Почему ты так думаешь?

Боже, вопросы, снова вопросы! Но потом я вспомнила, что именно за ответы на вопросы он мне и платит, и невольно покраснела.

— А разве Нора Дули тебе не сказала?

Если бы я позволила себе подобный тон в разговоре с матерью, она бы заявила, что я умничаю. Ничего подобного я, конечно, не хотела, особенно в отношении Гарольда, но от мысли о визите к Мэгги Уолш мне делалось дурно.

— Не уверен. — Он нажал на тормоза. Я тоже остановилась посреди дороги. — Она сказала мне, что эта… провидица помогла ей увидеться с ее мужем. Любимым, давно почившим мужем. По-видимому, требовалось лишь подношение еды, и…

— А Нора рассказала тебе, что Мэгги Уолш была вынуждена предстать перед мировым судьей? За то, что она заставила всех поверить, будто может возвращать их любимых из Страны Фейри, будто достаточно только принести еду в качестве оплаты?

Я вдруг услышала со стороны свой резкий тон. Это были не мои слова, а мамы. Именно она не раз предостерегала меня от Мэгги Уолш.

— Эта женщина наживается на людском горе, — отрезала я.

— Да, Нора упоминала, что у Мэгги были проблемы с законом. И все-таки она настаивает, что видела своего мужа в поле во время сумерек. Она сказала, что еда, которую она отдала Мэгги, — небольшая плата за то, что муж к ней вернулся.

— Джон Дули? Держи карман шире! Она крала одежду покойников! — Я перекрестилась, отгоняя грех. — Очень легко все проворачивала. Наряжала кого-то из молодых так, что издали он был похож на покойного, а на самом деле — просто обманывала тех, кто скорбел. Она обдурила Нору Дули — и не только ее.

Я сказала намного больше, чем собиралась. Мы еще немного прошлись по дороге, а потом прислонили велосипеды к стволу старого дерева у подножия Холма Фейри.

— Остаток пути придется идти пешком, — тихо сказала я. Этой внезапной вспышкой гнева я словно предала кого-то — себя, или Гарольда, или Милли. Мэгги Уолш действительно обвиняли в том, что она наживается на порядочных людях, но я не знала, стоит ли этому верить. И по какой-то причине я не хотела, чтобы Гарольд так думал о Мэгги. Я не могла понять, чего хочу.

— Знаешь, Анна, мы не обязаны занимать чью бы то ни было сторону. Моя работа — документировать истории, предоставлять факты такими, какие они есть. Ты помогаешь мне пролить свет на многие вещи, и не нам решать, куда падут тени.

После этих слов на мое лицо вернулась улыбка. Я чувствовала себя как после исповеди — свободной от всех грехов, ни в чем не виноватой. Только в эту минуту я осознала, какой груз лежал на моих плечах с той минуты, как я согласилась помочь Гарольду с исследованием. Я беспокоилась, что то, какими он увидит местных обитателей, целиком зависит от моего представления их. Как бы Гарольд ни полагался на мое мнение, я не была уверена, что заслуживаю подобного доверия.

Теперь же пришлось отбросить опасения в сторону, потому что мы уже поднимались вверх по извилистой тропинке, которая переваливалась через холм и скрывалась в чаще. Наши лица раскраснелись, а глаза блестели от ветра, когда мы спускались вниз с дальнего склона холма. Небо над головой так потемнело, что я молилась, чтобы дождь прошел стороной.

Если не знаешь, где искать дом Мэгги Уолш, то легко пройдешь мимо и даже не заметишь. Ее дом — bothán, старая одноэтажная хижина, стены которой поросли зеленым мхом и лишайником. Крыша, вернее, то, что от нее осталось, нуждается в соломенной кровле, а единственное окно в передней части дома такое узкое и пропускает так мало света, что, находясь внутри, ты едва можешь разглядеть собственную руку.

Высоко в ветвях бука сидела галка и, каркая, наблюдала за нами. Я покосилась на Гарольда, но он выглядел скорее заинтересованным, чем испуганным. Он подошел к темному углублению в стене, где, как он думал, находилась дверь, поднял руку, чтобы постучать, — и как раз в этот момент дверь распахнулась.

Мэгги Уолш являет собою ужасное зрелище. Не могу сказать, сколько ей лет, потому что не понимаю, откуда у нее морщины на лице, — виной ли тому возраст или что-то еще. Сущая развалина, а не женщина! Кожа вокруг рта и глаз обвисла складками, волосы, напоминающие бечевку серебристого и угольного цвета, заплетены в длинную косу и спускаются по спине. Даже одеждой ей служили лохмотья, давно утратившие свой первоначальный цвет, да и прорех в них было больше, чем ткани.

Я растеряла все манеры и так и стояла с открытым ртом.

— Привела с собой американца, как я посмотрю? — спросила Мэгги по-ирландски.

Я посмотрела на Гарольда и пожала плечами.

— Да, я слышала, что вы собираете истории, — все так же по-ирландски продолжила Мэгги, а потом жестом пригласила нас внутрь. Гарольд нырнул под притолоку, я — следом за ним.

От вони, царившей в доме, я едва не выскочила наружу, только-только переступив порог. Пахло сыростью, землей, палеными волосами и чем-то гнилостным. Мэгги взяла щипцами уголек из камина и раскурила трубку.

— Итак, вы знаете, почему мы к вам пришли? — спросил Гарольд.

— Это страна шепчущих трав, мистер Краусс. Мало что происходит в Торнвуде, о чем я не знаю.

Я перевела ее ответ. Глаза все еще привыкали к темноте, и тут я заметила два зеленых огонька наверху. Я инстинктивно отшатнулась, а Мэгги рассмеялась:

— Это всего лишь кошка, девочка. Садитесь.

Я поискала взглядом, куда можно опуститься, но в темноте смогла различить лишь несколько