Повести монгольских писателей. Том второй - Пурэвийн Хорло
— Вы и есть новая семья?
— Да, — причмокивая губами, выступил вперед Муна-гуай, — хорошая семья к нам приехала. Вот Нацаг… Вот его жена Содгэрэл… А это сын их, Сайнбаяр… Ай, ошибся — Тайванбаяр.
Оглушительно просигналив, поезд медленно тронулся. Жаргал помахал кому-то рукой. В проеме тамбура стояла, белея голыми икрами, девушка в форменной одежде, которая ответила Жаргалу тем же. Жаргал огляделся вокруг и глубоко вдохнул пряный лесной воздух долины, где прошло его детство.
— Хорошо у нас здесь, — сказал он, посмотрев на глубокое синее небо, и зашагал к родительскому дому.
В тот день Цэнгэл был ко мне добр.
— Готовь угощение, а я приглашу Жаргала к нам, — сказал он. — Сегодня хороший будет вечерок, только бы челюсти от смеха не свело. А бозы успеешь сделать?
— Попробую успеть.
— Ну, я пошел. Мяса навари и приготовь все, что нужно. И обязательно несколько добрых боз прищеми.
Цэнгэл ушел. Тут же прибежала Содгэрэл, обняла меня, потом обхватила мои щеки ладонями, ласково заглянула мне в глаза и начала ворковать:
— Все я угадала. Таким и представляла его себе. С носом только промашка вышла. Думала, что у него обычный, с горбинкой, а он вон какой точеный. И лицом и фигурой парень что надо…
Странная женщина эта Содгэрэл. Так обрадовалась приезду Жаргала, словно очень его ждала.
— Скажи чего-нибудь. Что ты все улыбаешься да молчишь? А может быть, он твоя тайная…
Щеки у меня вспыхнули, даже в висках застучало. Тело все покрылось липким потом.
— Алима! А ты умеешь угадывать симпатии мужчин по руке?
Я отрицательно покачала головой. От моего молчания Содгэрэл немного смутилась. Отошла от меня к столу, но глядела на меня по-прежнему ласково, наблюдая за каждым моим движением. Эта порхающая, как бабочка, женщина без труда угадала сокровенные мои мысли, которые я никому не открывала. Угадала, что по моему мнению все радости, вся любовь и нежность жены должны быть отданы мужу, и никому другому. Я тогда еще не знала, что можно легко разговаривать с другим человеком одними взглядами, что можно угадывать мысли другого по выражению лица, словно видеть в зеркале.
— Если у тебя нет счастья, почему оно не может перепасть другому? Главное, найти красивого мужчину, — разглагольствовала Содгэрэл.
— У Жаргала характер хороший. Многих людей успел повидать, общительным стал.
— Так и должно быть. Смотреть на него приятно. Сразу видно, хваткий, культурный парень. Я его с мужем познакомлю. Пусть Нацаг у него чему-нибудь научится.
Не понимала я Содгэрэл. Стрекочет о Жаргале, как будто влюбилась, а сама собирается мужа с ним знакомить. Мужчины смогут и без нее познакомиться.
— А сколько ему лет?
— Кажется, двадцать.
Умолкнув, Содгэрэл походила по комнате, а потом села и облокотилась на стол.
— Двадцать лет! Пройдут, как все проходит, — грустно вздохнула она.
Мысленно я с ней согласилась. Пройдут и не вернутся, конечно.
— В двадцать лет я вышла за Нацага. Потом быстренько родила и превратилась в домохозяйку. Слишком все рано получилось, — сказала Содгэрэл.
Я с удивлением посмотрела на нее. Как же можно не ценить своего счастья? Содгэрэл уже принарядилась: на руку надела маленькие золотые часики, веки подсинила и щеки подрумянила. Чтобы видно было бывшую горожанку! Вообще говоря, неплохо уметь привести себя в порядок, где бы ты ни была.
— Что за удивительный день сегодня! В душе какое-то волнение. Честно говоря, мне здесь скучно. Встречаться почти не с кем, новостей никаких. День и ночь тайга шумит да река. Алима, ты-то хоть радуешься? Ведь это ваш друг приехал, — негромко, словно что-то выпытывая, говорила Содгэрэл.
— Конечно, радуюсь. Видишь, бозы для гостей делаю? Жаргал нам как брат родной. Когда он приезжает, все рады.
— Да разве задержится здесь этот студент?
— Конечно, не сегодня-завтра уедет.
— Завтра? Тогда его надо непременно сегодня к нам пригласить. Хоть новости городские узнать. Мужа-простака с культурным человеком познакомить. Побегу домой, а то он у меня лапшу с мясом готовит, а разве можно этим такого гостя принимать?
Тут появились Жаргал и Цэнгэл. Они толкались в дверях, как дети. Перешагнув через порог, Цэнгэл весело крикнул:
— Жена! Он теперь чемпион по кулачной драке. Руки что железяки. Даже не гнутся.
Жаргал хлопнул друга по плечу.
— От безделья пузо растет. Сам ты тоже ничего орешек. Наверно, не от болтовни.
Тут он заметил Содгэрэл и сдержанно ей поклонился. Потом повернулся ко мне.
— Отчет будете держать, тетушка Алима?
— Старик мой уже, наверно, отчитался?
— Старик стариком, а старуха старухой.
— Но тогда вот весь мой отчет: изменений никаких, живем по-прежнему, по-темному, — почему-то тихо и с грустью проговорила я.
Жаргал смотрел на меня, пытаясь понять, в чем дело. Потом в глазах его мелькнул озорной огонек.
— Что-о? Этот негодяй тебя обижает?
Цэнгэл ласково посмотрел на меня и многозначительно подмигнул.
— Алима, ты того, побыстрей на стол накрой. Погоди, Жаргал, извини… Вот, познакомься… Жена нашего соседа…
— Содгэрэл, — прервал его Жаргал, суетливо кланяясь, — я уже знаю. — Сложив на груди ладони, он сделал церемонный жест.
Содгэрэл гордо улыбнулась, будто заранее знала, что именно так Жаргал и поступит.
— А меня нарекли Жаргалом. Я единственный сын лысого старца, которого зовут Муна. Поэтому вырос избалованным. Сейчас я студент, учусь в университете, — шутливо представился Жаргал.
Содгэрэл от этих шуточек стала неузнаваемой.
— Я про вас слышала, — сказала она важно и равнодушно.
Содгэрэл не улыбнулась ни разу, но лицо ее сияло. Улыбка пряталась у нее в глазах. По их выражению можно было заметить явное желание Содгэрэл покорить молодого человека, невзирая ни на какие препятствия. Видимо, она много дней рисовала себе образ атлетического, умного парня, весельчака и теперь не могла отвести от него глаз.
Цэнгэл не понимал всех этих тонкостей и сказал:
— Наши соседи что потерянное колесо телеги. Каталось, каталось по свету и вот нашлось. С соседом познакомься. Народ они простой, без церемоний.
— Конечно, познакомлюсь. Чем на печи сидеть, лучше с хорошими людьми знакомиться. Особенно с хорошенькими девушками.
При этих словах Содгэрэл, кокетливо выгнув стаи, направилась маленькими шажками к двери и вышла. Жаргал, не отрывавший от нее глаз, пробормотал только:
— Небо мое, как хороша!
Потом он подсел ко мне, обнял за плечи и пристально посмотрел мне в глаза.
— Жена у тебя стала какая-то уютная, складная, а в глазах радость появилась, — сказал он Цэнгэлу.
Цэнгэл выбил трубку об пол и ответил, довольный:
— А как же иначе. Уж три года в женах. Жеребенок и тот старую гриву сбрасывает.
— Не собирается ли Алима наша нянчить кого-нибудь?
— Пока еще не
