Миры Эры. Книга Третья. Трудный Хлеб - Алексей Олегович Белов-Скарятин

Некоторые адмиралы никогда его не забудут, потому что Вик всегда, на совещаниях или вне их, говорил своему начальству именно то, что он думал о случившемся. Кое-кто из высшего руководства считал его слишком 'свежим'. Другие же уважали его способности и взгляды. Покойный военно-морской секретарь Фрэнк Нокс был о нём достаточно высокого мнения, чтобы повысить с младшего лейтенанта до капитана-лейтенанта, вообще минуя чин лейтенанта …
Однажды он ворвался в мой офис в производственном подразделении 'Бауэр' в Вашингтоне и закричал: 'Давай, отведи меня на бейсбол. Я здесь на неделю. Я отправляюсь на Тихий океан с Нимицем. Вот как нужно вести эту войну: год в Европе, год на Тихом океане и неделя в Вашингтоне'.
Да, это страшный удар – знать, что ты никогда больше не увидишь сияющее лицо вечного весельчака военно-морского флота".
В ответ на его публикацию некая миссис Фёрбер отреагировала следующим посланием в той же газете: "Я прочла ваш прекрасный некролог. Мы с мужем отметили, что это было написано кем-то, кто хорошо знал Вика. Мы присутствовали на похоронах в Вашингтоне. Это было весьма впечатляюще. Покрытый гроб несли 6 адмиралов – все его однокашники. Он был похоронен на мирно выглядящем холме в одной из новых секций Арлингтонского кладбища. Я провела вторую половину дня и вечер с его вдовой Ириной. Грустно думать, что ещё через неделю они приехали бы в Сент-Дэвидс. Они возвращались сюда, чтобы пожить спокойной жизнью. Я отослала Ирине вырезку с вашим некрологом".
Точку в истории смерти Виктора ставит появившаяся через пару месяцев в местной газете городка Вудсток в канадском Онтарио, где, очевидно, проживали в конце своей жизни его родители, заметка с дополнительными деталями: "Виктор Блейксли, последний остававшийся в живых сын покойных мистера и миссис Фред Блейксли, скончался от сердечного приступа в Страстную пятницу. Мы узнали это из письма, недавно полученного от мисс Амелии Фурер из Сан-Диего, Калифорния, являющейся тётей покойного. Супруги Блейксли провели зиму в Сан-Диего и возвращались в Вашингтон через Флориду, где и произошла его кончина. Он оставил свою жену Ирину, русскую графиню, оплакивать его в одиночестве – детей у них не было".
Ирина, совершенно пропав после этого из поля зрения журналистов, оплакивала его ещё целых 15 с лишним лет. Это был период последнего "мира Эры" – мира, в котором были лишь одиночество, болезни и забвение. Пройдя через огромное число жизненных испытаний и постоянно поднимаясь после каждого удара судьбы, она уже не смогла этого сделать после самого страшного из них. Ведь их с Виктором, несомненно, связывала истинная любовь – об этом свидетельствуют все из без малого 21-го года их брака.
Лишь ещё в трёх газетных статьях в течение 15 лет остававшейся жизни Ирины я нашёл упоминание её имени. В марте 1951-го выходит обзор Люси Темплтон из Ноксвилл Ньюс Сентинел, начинающийся такой фразой: "Владимир Набоков в своих мемуарах 'Неоспоримые доказательства' рассказывает нам о своём счастливом детстве в старой России. Он единственный русский эмигрант, которого я знаю лично или по его произведениям, за исключением моей подруги Ирины Скарятиной, не проявляющий горечи, описывая то, что разрушили нынешние правители его страны". В феврале 1952-го в рубрике "10 лет назад" того же Ноксвилл Ньюс Сентинел замечаем параграф: "Симпатичная русская —Ирина Скарятина – в беседе с женщинами Ноксвилла рассказала, как она выиграла пари по вопросу о том, смогут ли немцы разгромить русскую армию. 'Все поспорили со мной, что, когда Гитлер нападёт на Россию, он вскоре захватит всю страну и казнит Сталина и комиссаров, – сказала она. – Но сейчас всё выглядит так, что русские могут когда-нибудь захватить Германию и казнить Гитлера'. Русские войска в это время успешно наступали на откатывавшихся немцев. Они были почти у Смоленска и собирались отвоевать Харьков". И в последних числах апреля 1956-го Форт-Уэрт Стар-Телеграм напечатал маленькую заметку: "Те, кто раньше посещал лекции в ратуше (которые проводились по ночам), возможно, помнят Ирину Скарятину, писательницу, лектора, а позже военного корреспондента Кольез. Сейчас она живет в тени военно-морского госпиталя в Бетесде, штат Мэриленд, где получает медицинскую помощь в связи с травмой бедра и ухудшением зрения".
Тяжело проболев последние 6 лет и практически ослепнув, Ирина ушла из жизни в ноябре 1962-го года, всего за три дня до своего дня рождения, и была похоронена вместе с Виктором на знаменитом Арлингтонском военном кладбище. По странному совпадению, сестра Ирины Ольга умерла в Лондоне в 1947-ом году, как и Виктор, а её муж Георгий Беннигсен, перебравшись потом в США, скончался там в том же 1962-ом году, что и Ирина. Известнейший американский журналист, обладатель Пулитцеровской премии, Ральф Макгилл, который был долгие годы дружен с Ириной, свою статью на её смерть, озаглавленную "Бесстрашие в изломанном теле", завершил так: "В её последнем письме говорилось, что нет особого беспокойства по поводу удаления катаракты, что есть возможность различать чуть больше, чем ночь и день, и что слепота умиротворяет. Она держалась превосходно".
Королёв – Челюскинский, июнь – октябрь 2023.
Фотография коттеджа Ирины Скарятиной и Виктора Блейксли в Сент-Дэвидсе (1932-й год).
Фотография могильного памятника Виктора Блейксли и Ирины Скарятиной на Арлингтонском военном кладбище в Вашингтоне.
Благодарности
Что ж, моё путешествие длиной в без малого два с половиной года подошло к концу. Программа-минимум выполнена. Всё, что я считал себя обязанным сделать, сделано. Почему обязанным? Потому что мне стало очевидно, что если за прошедшие с первых романов Ирины 90 лет не нашлось человека, решившего рассказать российским читателям о её жизни, то никто, скорее всего, уже и не найдётся. А такие истории нельзя предавать забвению. Почему нельзя? Я думаю, что любой человек, глядящий чуть дальше своего смартфона, это поймёт и сам. Поэтому, как все те ребята, что кричат каждое 2-ое августа: "Никто, кроме нас!"– я и взял задачу