Дорогие мои москвичи - Александр Николаевич Посохов

— А, если не напишу? У меня ведь своя честь имеется.

— А у меня ещё пистолетик имеется. Глянь вот, какой тяжёлый. А патронов в нём сколько. Пристрелю, как последнюю контру.

— Так вы уж определитесь поточнее, товарищ, изрубите меня или пристрелите? — стараясь не терять присутствие духа, произнёс Бронислав Станиславович. — И как кого, как белую сволочь или как контру последнюю?

— Так, очкарик, ты мне надоел, — недовольно проворчал боевой соратник легендарного героя гражданской войны, встал с постели, одной рукой занёс шашку над головой Бронислава Станиславовича, другой рукой наставил на него маузер и приказал. — Садись и пиши бумагу. Ты против Чапаева, значит, враг. А с врагами у нас разговор короткий…

Взмах шашки не состоялся, выстрел не прозвучал, но чистенькая простынка под начинающим экзаменатором оказалась поутру слегка подмоченной. Или это ему только почудилось сразу после пробуждения.

Через пару часов, наяву уже, в академии, Бронислав Станиславович перед тем, как приступить к выслушиванию ответа на первый экзаменационный вопрос, спросил у офицера из министерства обороны:

— Скажите, товарищ, а война будет?

— Ну, что вы, разумеется, нет, — уверенно заявил полковник. — Врагов у России, конечно, много. А с врагами у нас разговор короткий.

— Верно, — согласился Бронислав Станиславович. — Тогда всё. На второй вопрос отвечать не надо. Я ставлю вам отлично и желаю успехов. До свидания.

Полковник пожал плечами, улыбнулся, взял зачётку, сказал "честь имею" и вышел.

Фигуральная любовь

Помню, лет четырнадцать мне было. Сидим за столом в гостиной большой московской квартиры: я, отец, мать, сестра, её жених Петя, его друг Сева и невеста друга Юля. И ещё с нами были: кот Васька на коленях у отца, попугай Попка в клетке на шкафу и бабушка Клава на кухне. Все, кроме меня, кота и бабушки изрядно пьяненькие уже по случаю просто встретились, воскресенье, солнышко, салатики, пельмени, пироги с яйцами, зефир в шоколаде и тому подобное.

— Ну, дочка, так ты выходишь замуж за Петю или нет? — спросил отец, выпив один и без тоста очередную для себя рюмку водки.

— Нет, — решительно и гордо, будто отрекаясь от старой веры, ответила сестра.

— Почему? — удивился отец и положил солёный огурчик обратно в банку.

— Потому, что я люблю Севу.

— А Сева кого любит? — спросил я, чтобы прервать наступившее молчание.

— А я люблю Юлю, — ответил Сева.

— А Юля кого любит? — снова спросил я подстрекательски.

— А я люблю Петю, — ничуть не подыгрывая моему шутливому тону, ответила Юля.

— А Петя кого любит? — деликатничать я уже не стал из принципа, да и любопытно же было.

— А я тоже люблю Севу, — ответил Петя и быстро выпил стоящий перед ним полный фужер вина. — Не подумайте ничего плохого. Просто я люблю его, как человека, и всё. Никого не люблю, а его люблю.

— Так это не треугольник, а загадочная фигура какая-то получается, — весело произнёс я, не оценив тогда по малолетству всю глубину объявленных вслух сокровенных признаний.

— А ты-то сам кого любишь? — неожиданно спросила меня мать.

— Папу, — не раздумывая ответил я, видя, как отец мрачно упёрся взглядом в одну точку. И тут же спросил его: — А ты кого любишь, пап?

— А я Ваську люблю, — буркнул отец, поглаживая кота, а тот взял вдруг и перепрыгнул на колени к матери.

— Понятно теперь, кого Васька любит, — сказал я. — А ты, мама, кого любишь?

— А я бабушку Клаву люблю.

— Бабуль, а ты кого любишь? — крикнул я в кухню.

— А я вон Попку люблю, — заходя в комнату с большим чайником, спокойно ответила бабушка.

— А ты, Попка, кого любишь? — обратился я к попугаю.

— Попка хороший, — невпопад ответил попугай игрушечным голосом и, подозрительно взглянув на кота, громко добавил, — А Васька дурак.

Логика олигарха

Он был оттуда — из девяностых: суетился, рисковал, выдумывал, пробовал, учился, терпел, создавал, торговал, добывал, строил, обманывал, прятался, притворялся, друзей растерял, семью не сберёг. Но никогда при этом ни о чём не жалел, не унывал и всё время мечтал. А мечта его сводилась к одному — стать богатым.

И стал ведь, к пятидесяти годам. Денежки за сдачу коммерческих помещений поступают, проценты по разным вкладам тикают, за рубежом кое-что имеется, квартира в центре Москвы, дом под Балашихой. А дом-то какой, туристов водить можно: колонны, картины, люстры, рояль, бассейн, биллиард, бультерьер и домработница.

Именно с этой домработницей он познакомился специально. Выследил её в музыкальной школе, пришлось как-то самому явиться туда по акции своего благотворительного фонда. Обглядел молодую учительницу со всех сторон и твёрдо решил, что такая здоровая и постоянно манящая к себе женщина под боком не помешает. Приставать к ней можно будет, когда захочется, без лишних приключений и обязательств. А хотелось ему почти всегда, сам порой удивлялся этому.

И сыграл он свою партию любителя музыки и порядочного мужчины, как по нотам. Ни с каким сопротивлением морального или иного характера он не столкнулся. Деньги определили всё. Однако через полгода воскресным утром возник у него в доме шибко взволнованный муж этой самой домработницы. Который, как выяснилось, был абсолютно убеждён, что жена его получает очень хорошие деньги не только за то, что кофе варит и пыль протирает. Хотя в действительности на пыль она могла не обращать никакого внимания.

— Я против! — заявил ревнивец с видом участкового полицейского. — Думаете, если вы богатый, то все женщины ваши. А вы не учитываете, что у чужой жены муж есть, ребёнок маленький. Не всё продаётся, господин олигарх. Так что, увольняйте. Она сюда больше не придёт.

— Погоди, — успокоил его "олигарх". — Давай рассуждать логически. Вот несколько посылок или вопросов. Ты доволен зарплатой жены?

— Допустим.

— Супружеские отношения у вас продолжаются?

— Допустим.

— С сынишкой всё в порядке?

— Допустим.

— "Ладу" на "Мерседес" менять собираешься?

— Допустим.

— Да это не "допустим", любезный, а замыкание терминов в бесспорное заключение о наличии положительных данных. Ты знаком с формальной логикой?

— Конечно.

— Тогда продолжаем. Жена твоя возвращается домой вовремя?

— Да.

— В хорошем настроении?

— Да.

— Выходные она дома?

— Да.

— Дачу начали строить?

— Да.

— Это не