Uncharted: Четвёртый лабиринт - Кристофер Голден
У Дрейка не было пистолета. Он нанёс самый сильный удар, на какой был способен, целясь в уязвимый узел мышц под лапой Минотавра. Он почувствовал, как от удара хрустнули костяшки пальцев, и боль пронзила руку; он выругался и отшатнулся. Едва Минотавр сомкнул одну лапу на горле Хенриксена, он повернулся и зарычал на Дрейка. Джада посветила фонарём ему в глаза, и тот, вздрогнув, отпрянул.
Хенриксен дважды выстрелил ему в грудь; человекоподобное чудовище качнулось от ударов пуль, ослабив хватку ровно настолько, чтобы норвежец смог вырваться. Минотавр посмотрел вниз, на дыры в своей груди, из которых сначала сочилась, а потом хлынула кровь, и Дрейк смог лучше разглядеть его лицо и голову. Не оставалось сомнений, что это был человек, изуродованный и отвратительный на вид, но от этого не менее человечный. Лёгкий слой волос покрывал даже его щёки, а сквозь волосы проступали гребни, похожие на кости, но рога на его макушке были рогами животного, зажатыми в оправу из потускневшего золота и удерживаемые кожаными ремнями. На звере не было одежды, и свалявшаяся шерсть, покрывавшая его тело, местами начала редеть. Выглядел он довольно болезненно.
Но вот только пули его не остановили.
Позади Дрейка раздался топот шагов, и он услышал, как выругалась Гарза.
— Сукин сын! — крикнул Суарес.
Массарский схватил Оливию и толкнул её себе за спину, пока Гарза вскидывала оружие, целясь в чудовище.
— Отойдите от этой твари! — крикнула она.
Дрейку не нужно было повторять дважды. Один-единственный взгляд, брошенный на него Минотавром, пробрал его до костей, так что теперь он схватил Джаду и попятился вместе с ней к стене. Хенриксен тоже отступил, и Нейт задался вопросом, почему тот не продолжил стрелять. Он держал Минотавра на прицеле, но, казалось, будто теперь, когда его внимание было отвлечено, у него пропал к нему всякий интерес.
Салли нетвёрдо поднялся и теперь, пошатываясь, стоял на ногах, наполовину загораживая Гарзе цель.
— Ложись! — крикнула наёмница.
— Просто стреляй! — заорала на неё Оливия. — Убей и его тоже! Вы всё равно их всех убьёте; стреляй прямо через этого ублюдка!
Минотавр взревел, отмахиваясь от лучей фонарей, на мгновение ослепивших его, но по тому, как он повернулся, сузив взгляд, Дрейк подумал, что чудовище сосредоточилось на пронзительном голосе Оливии, словно распознав, что это она отдаёт приказы. А почему бы и нет? Когда-то он был просто человеком.
Создание бросилось к Оливии, не обращая внимания на других на своём пути. Салли ловко отпрыгнул в сторону, устало опустившись на колени, когда Минотавр пронёсся мимо. Гарза нажала на спусковой крючок; пули высекали искры из стен, а эхо от полуавтоматической очереди било по ушам. Три пули прошили бедро, руку и плечо Минотавра, и он взвыл от боли, но всё же он был нечеловечески быстр и в одно мгновение сменил направление.
Оружие Гарзы защёлкало впустую; магазин опустел. Может, у неё и был другой, но её время вышло. Глаза наёмницы расширились, когда Минотавр потянулся к ней, схватил её за голову и с дикой силой провернул. Сухой треск ломающейся кости прозвучал в святилище, как щелчок кнута.
— Пошли, парень, — крикнул Салли, хватая Дрейка за плечо — отчасти для поддержки, отчасти чтобы заставить его двигаться.
Дрейк обернулся и увидел, что Хенриксен уже начал спускаться через тайный проход под алтарём. Он хлопнул Виктора по спине, указал вперёд, а затем позвал Джаду, и все трое быстро последовали за ним. Позади них воздух разорвали выстрелы, и Дрейк услышал звук пуль, пробивающих плоть. На этот раз рёв Минотавра превратился в крик, но затем звуки насилия остались позади, и они наконец-то спустились в самое сердце Четвёртого лабиринта.
В тенях, ведомые лишь фонарями Хенриксена и Джады, они нашли коридор, ведущий от подножия лестницы. Тяжёлый, мускусный смрад Минотавра, казалось, покрывал стены и пол, причём он был такой сильный, что Дрейк брезгливо поморщился.
Салли слегка споткнулся, и Дрейк взглянул на него, всё ещё с опаской относясь к тому, как хранители играли с его разумом, и всё ещё чувствуя синяки на шее от того, как Салли пытался его задушить. Он был жив, и это облегчение ощущалось как победа, но Дрейк пока не хотел праздновать.
Внезапно Салли споткнулся и наверняка упал бы, если бы Дрейк его не подхватил. Он поднырнул под руку Салли, помогая ему сохранять равновесие, пока они шли по коридору. Виктор проворчал что-то, что могло быть словами.
— Что ты сказал? — спросил Дрейк.
— Ты что, оглох? — прохрипел Виктор Салливан. — Я сказал, здесь пахнет, как от твоей корзины с грязным бельём.
Дрейк удивлённо моргнул, а затем его лицо расплылось в улыбке.
— Рад, что ты вернулся, старик!
Тут их догнала Джада, и им пришлось остановиться в коридоре, когда она бросилась Салли на шею. Дрейк отступил, чтобы дать им мгновение, и несколько долгих секунд они просто обнимались; плечи Джады дрожали от эмоций, пока она прятала лицо на груди у Салли.
— Я так рада, что ты не умер! — пробормотала она в воротник его рубашки.
— Мы оба живы, дорогая, — ответил Салливан.
— Посмотрите сюда, — медленно произнёс Хенриксен.
Дрейк поднял голову и увидел, что тот светит фонарём в открытый боковой проход. Заглянув внутрь, Нейт увидел сплетение туннелей, а также проход, который, казалось, вёл в своего рода жилое помещение, украшенное грубыми настенными рисунками, словно сделанными кровью. Смрад грязи и смерти был сильным, и Дрейк понял, что это, должно быть, и есть логово Минотавра.
— Пошли, — сказал Салли. — Покончим с этим!
Через несколько мгновений они достигли конца коридора. Его длина была не более шестидесяти футов, он оказался настолько коротким, что лучи фонарей выживших наёмников всё ещё давали какое-то освещение там, позади, на лестнице. В конце коридора была тяжёлая деревянная дверь с железными полосами, скреплявшими толстые доски. Ничего подобного они в других лабиринтах не встречали, но Дрейк заметил возраст древесины и понял, что дверь была добавлена в течение последнего столетия или около того, словно лишь в этом единственном месте люди в капюшонах признали течение времени. Эта крошечная уступка цивилизации не вязалась с дикостью Минотавра.
И из-под двери пробивался свет.
— Какого чёрта… — начал было Дрейк.
Хенриксен передал Салли свой фонарь и проверил защёлку. Дверь открылась, качнувшись
