Цветочная сеть - Лиза Си
Когда Гарднер вышел, чтобы позвонить, Дэввд вернулся к сценарию:
— Итак, ты добрался до Монтерей-парка и начал задавать вопросы… — Он снова запнулся в растерянности. — А потом… потом… Дальше что-нибудь придумаешь походу.
— Скажи, что у тебя посылка для Спенсера Ли, — предложила Хулань. — Притворись простофилей.
— Когда доберешься до места, попытайся по возможности сообщить, где ты находишься, — сказал Джек Кэмпбелл. — Мы установили прослушку. Ты не сможешь нас слышать, но мы тебя не бросим, обещаю. В случае чего просто Кричи, и мы придем на помощь.
— И вот еще что, — вставила Хулань. — Спроси про Гуан Мйнъюня.
В первый раз за время разговора иммигрант вздрогнул. Он молча покачал головой, но Хулань была тверда:
— Узнай, как во всем этом замешан Гуан Минъюнь, сколько денег он с этого имеет и кого привлекает в Китае, чтобы отправлять товар за пределы страны.
Ее коллега понял, какой опасный ход задумала Хулань. Питер начал спорить по-китайски, но она жестко оборвала его по-английски:
— Я беру на себя полную ответственность. — Затем она нежно положила руку на костлявое плечо Чжао: — Спроси о Гуан Минъюне, если подвернется случай.
Наконец вся группа загрузилась в фургон наблюдения, предоставленный ФБР. Пока фургон бесконечно долго тащился по городу, до Чжао начала доходить вся серьезность его положения. Когда бедного китайца высадили на перекрестке в двух автобусных остановках от центра Монтерея, он выглядел бледным и измотанным. Чжао сделал несколько нетвердых шагов, и Ноэль Гарднер крикнул ему вслед:
— Мы с тобой, не волнуйся!
Затем Гарднер закрыл раздвижную дверь, и фургон тронулся.
План воплощался в жизнь с поразительной точностью и четкостью. Чжао был идеальным кандидатом, поскольку ему не пришлось симулировать незнание города, в котором он оказался. Он брел по улицам Монтерей-парка, разительно отличавшимся от того маленького кусочка Чайна-тауна, который иммигранту позволили увидеть. Он узнавал китайские иероглифы на вывесках магазинов, но все остальное — огромные рестораны, роскошные автомобили, усыпанные драгоценностями женщины — было ему в новинку.
Чжао выглядел абсолютно потерянным. Несколько раз к нему подходили богатые дамы, приняв его за бездомного, и предлагали мелочь. Но когда он спрашивал о Спенсере Ли или Инъи Ли, все качали головами и уверяли, что никогда не слышали о таких. Одна пожилая леди спросила Чжао, как его зовут. Он назвался Ван Юйжэнем, и она предложила ему пойти в товарищество семьи Ван. Женщина подсказала направление, сунула бедолаге в руку долларовую купюру и уже на ходу, обернувшись, подбодрила: «Там вам помогут!»
Однако Чжао не пошел в дом семьи Ван, где любой иммигрант мог получить помощь и где китайцы американского происхождения из клана Ван обретали друзей по интересам даже спустя годы после прибытия их семьи в Штаты. Вместо этого он забрел в клуб видеоигр, где его оглушил шум симулированных сражений и гонок на фоне визга, криков восторга, возмущения и триумфа. Но, вернувшись на улицу, Чжао, казалось, точно знал, куда идти.
Он завернул в ближайший универсам и спросил, где найти Спенсера Ли или Инъи Ли. Сначала администратор заявил, что не знает их. Чжао стоял на своем, перейдя на повышенные тона. Он объяснил, что у него посылка для одного из Ли, его задержали в аэропорту и он добирался до Монтерей-парка своими силами, совершенно не зная города. Администратор поддался на уговоры:
— Постойте тут. Я позвоню.
Вернувшись, мужчина велел Чжао подождать на улице: скоро его обещали забрать.
Дэввд и Хулань видели, как Чжао с тревогой на лице топчется на углу. Тщедушный китаец переминался с ноги на ногу, отходил на пару шагов в сторону и возвращался назад. Затем, явно пытаясь успокоиться, он присел на корточки, положив рядом с собой чемоданчик и пакеты: в любом китайском городе на углу встретишь такую фигурку.
Наконец к бордюру подъехал черный «мерседес» с затемненными окнами. Водитель опустил стекло и позвал:
— Ван Юйжэнь?
Чжао с энтузиазмом кивнул.
Дэвид в фургоне застонал:
— Он должен говорить! Как мы прослушаем кивки?
Чжао открыл заднюю дверь, положил вещи внутрь и, не глядя в сторону фургона, плюхнулся на переднее сиденье машины.
Водитель фыркнул с отвращением:
— Ты воняешь так, будто не мылся десять тысяч дет.
— Простите, пожалуйста, простите.
Держась на безопасном расстоянии, Джек Кэмпбелл последовал за «мерседесом», который, миновав деловой район, свернул к жилым домам. «Мерседес» начал петлять по извилистой дороге. Строения здесь выглядели внушительно: на смену домикам 1950-х пришли пышные особняки, еле умещавшиеся на небольших участках.
— В этих виллах живут китайцы? — спросил Питер. Получив утвердительный ответ, он в недоумении покачал головой. Пекинские виллы не шли ни в какое сравнение с этими махинами в испанском стиле.
«Мерседес» замедлил ход, дожидаясь, пока откроются электронные ворота, на каждой створке которых красовался кованый иероглиф «счастье». Водитель не стал закрывать за собой ворота. Гарднер припарковал фургон через улицу. Когда из машины вышел Спенсер Ли, Дэвид сразу же узнал его. Сегодня вечером он был в элегантной шелковой рубашке, кремово-белых брюках и теннисных туфлях.
— Поторопись, — скомандовал он.
Чжао собрал пожитки и засеменил за Спенсером Ли, который уже поднимался по мраморным ступенькам в особняк. Через жучок агенты слышали, как Чжао ахнул, оказавшись в прихожей, а затем в гостиной.
— Молчи, — огрызнулся Ли. — Слишком много шума. Садись и рассказывай, почему ты здесь.
Следующие несколько минут дались команде в фургоне труднее всего. Слушая в переводе Хулань, как Чжао повествует о своих злоключениях из-за представителей закона, Дэвид счел, что китаец выглядит обычным перепуганным дурачком: бедный крестьянин даже не понял, что случилось, заморский дьявол схватил его, и он решил, что его собираются казнить. Другими словами, Дэвиду показалось, что Чжао ведет себя правдоподобно, но Спенсера Ли не так-то легко было провести.
— Они забрали Ху Цичэня. А тебя увели в другую комнату. Хорошо, это понятно. Но почему ты тут? И почему я не вижу Ху Цичэня?
Реакция Чжао удивила
