Звери в природе - Владимир Моисеевич Смирин
Приехав на Бурьянистую, мы сразу взялись за поиски прометеевой мыши. Среди высокой густой травы на поляне было много кучек земли, похожих на кротовины. Мы стали рыть канавки и вкапывать в землю ловчие цилиндры. Увы, две ночи не дали результата. В цилиндры попадали кавказские мышовки, которых много оказалось здесь, кустарниковые полевки, но не было двух зверей, которые нас больше всего интересовали: прометеевой мыши и малоазийской полевки. В то же время видно было, что прометеева мышь здесь живет. Потеряв надежду поймать ее в цилиндры, я разрыл ее подземный ход и поставил в нем два капкана. На следующее утро в одном из них была прометеева мышь, попавшая в капкан передней лапой, которая была, к сожалению, повреждена. Но пришлось удовлетвориться таким экземпляром. Посадив зверька в террариум, я стал его рисовать.
Прометеева мышь
По общему облику он напоминал слепушонку, но резцы были не такие длинные и не торчали изо рта вперед, как у слепушонки. Хвост как у крота, а пальцы передних лап имели длинные, слегка изогнутые когти, несколько напоминающие когти цокора, но не такие мощные. Голова была совершенно круглая, с широкой тупой мордочкой, крохотными глазками и небольшими круглыми ушами, чуть выступающими из шерсти. Зверек быстро освоился в террариуме. Кормясь, он придерживал травинки передними лапками; спал, уютно свернувшись в гнезде. Самое поразительное, что, засыпая, он тихо и протяжно мурлыкал. Звук был очень тихий, но очень похожий на мурлыканье кошки. Позже в виварии Зоологического института в Ленинграде мне пришлось видеть этих зверьков, сидящих большими группами. Бормотание и мурлыканье отдельных зверьков сливалось в странную стрекочущую музыку, своеобразный оттенок которой придавало скрежетание зубами, свойственное многим грызунам, но особенно часто его издают подземные грызуны: слепыши, слепушонки, прометеевы мыши. При этом зверьки сильно выдвигают вперед нижнюю челюсть, так что вершины нижних резцов оказываются впереди верхних, и трением резцов друг о друга производят довольно громкий скрежет, звучащий скорее как шелест.
Прометеева мышь начинает копать землю
Кроме прометеевой мыши мы на Бурьянистой нашли в большом количестве кавказских мышовок. Эти стройные, похожие на мышей зверьки на самом деле родственны тушканчикам. Они часто попадали в ловчие цилиндры и в оцепенении лежали на их дне, отчего казались мертвыми. Но если согреть зверька в ладонях, он начинал шевелиться. Посаженные в клетку и помещенные в тепло, мышовки скоро совершенно оживали. Эти грызуны, стоило пустить к ним в клетку насекомых (лучше всего мелких кузнечиков и саранчовых), преображались в маленьких хищников. После нескольких крадущихся движений в сторону жертвы они делали резкий бросок и схватывали ее.
Зубры на снежнике
Мир мелких зверьков Кавказа очень богат. Но, как и в большинстве мест, он скрыт от глаза наблюдателя, и, чтобы видеть, а тем более рисовать, приходится их вылавливать. Крупные звери, особенно в высокогорье, гораздо заметнее.
Глава одиннадцатая
Созерцатели восходящего солнца
Сейчас горалы живут в Московском зоопарке, а еще недавно этот зверь был для меня загадочным. В зоопарках их не было, а на всех фотографиях они напоминали домашнюю козу с маленькими рожками. Плотное тело, косматая шерсть — все это было видно, но цельное представление о звере можно получить только тогда, когда увидишь его в жизни, в движении. Осенью 1978 года мне удалось попасть сначала в Сихотэ-Алинский, а потом в Лазовский заповедники с главной целью — наблюдать и рисовать горалов. Со мной вместе ездила Е. В. Иванкина — сотрудница Звенигородской биостанции МГУ, а нам помогали научные сотрудники этих заповедников, энтузиасты дела изучения, охраны и разведения горалов — А. И. Мысленков и Н. В. Соломкина.
Мы приехали в Сихотэ-Алинь в конце сентября. Из Владивостока до поселка Терней, где находилось управление заповедника, мы летели на Ан-2. Под крылом самолета простирались поросшие дубняком сопки в осеннем уборе. Все было залито мягким солнечным светом, воздух был по-осеннему прозрачен. Осень на Дальнем Востоке — чудесное время. Еще достаточно тепло, но уже нет комаров, да и дождей гораздо меньше, чем летом. Из Тернея А. И. Мысленков доставил нас в урочище Абрек — населенный горалами участок заповедника, находящийся в стороне от основной территории заповедника и расположенный на побережье океана, к северу от Тернея. Мы отправились туда на моторной лодке и начали обследование с дальнего от Тернея конца урочища. Рассказав, где и как искать горалов, А. Мысленков на неделю уехал.
Избушка, в которой мы поселились, была отделена от берега хребтом, поросшим со стороны материка дубовым лесом, достигающим его гребня. Склон, обращенный к берегу, был обрывистым и скалистым. Деревья встречались здесь небольшими группами, постоянные ветры сделали их форму причудливой, и я впервые понял, что изображения деревьев на японских и китайских картинах — отнюдь не стилизация и не плод фантазии художников. Напротив, характер и силуэт деревьев Приморских побережий на этих изображениях переданы очень точно.
Мы знали, что горалов надо искать на рассвете — чуть поднимется солнце, они кончают пастись и ложатся. Поэтому мы выходили так, чтобы к рассвету уже быть на скальном береговом обрыве. Идти вдоль берега можно было только либо по тропе, пролегающей по хребту, либо по лайде — песчано-каменистому пляжу у подножия обрыва. Первого горала мы увидели снизу, с лайды. Солнце только что встало, и весь обрыв был залит золотистым светом. Почти над головой, метрах в двухстах, над скалами неподвижно застыл зверь. Голова его была обращена к морю, контуры тела отчетливо вырисовывались на фоне утреннего неба. Мягкий свет только что взошедшего солнца делал окраску горала золотисто-рыжей. Зверь повернул голову, минуты две смотрел на нас, потом неторопливо прошел несколько шагов по тропе, идущей над краем обрыва, и скрылся в скалах. В этот день больше видеть горалов не удалось. Так повторялось несколько дней. Мы выходили за полтора-два часа до рассвета и шли в намеченную точку. Выбрав место для наблюдения, ждали, пока станет достаточно светло, чтобы можно было просматривать склон в бинокль. Удача сопутствовала нам не каждый раз, но чаще удавалось увидеть от одного
