Океан. Выпуск 9 - Александр Сергеевич Пушкин
И вот на набережной Гринвича я закрывал глаза, силясь мысленно представить себе оба эти корабля в океане. И, как много лет назад Джон Виллис при виде клипера «Джемс Бэйн», я почувствовал в лайнере «Гималайя» то же яростное вспарывание океана, теперь еще более подчеркнутое высотой корабля и защитой тысячесильных машин. При всей своей мощи это не было искусство. Вместо единого ритма почти музыкального бега корабля, сочетавшегося с силой стихии в согласном и легком «танце на волнах», мощи океана противопоставлялась прямая сила. Власть над стихией достигалась путем огромной затраты сил и материалов и стоила человеку дорого…
Тогда я понял, что наша культура еще не сказала последнего слова в идее океанского корабля… и что это слово не будет сверхгигантом-лайнером!
Мне думается, что понять законы стихий — это знание, а овладение этими силами, подчинение их — это искусство! И в нашем веке искусство породит корабль, независимый от ветра, но столь же согласный с законами моря, как была в свое время «Катти Сарк»… Вот почему знаменитый клипер — это не просто корабль с богатой историей, так сказать, реликвия. Нет, не только… Человеческая мысль, экономика, техника развиваются, как бы это сказать, рейсами, что ли, этапами.
И в каждом из этапов есть свои высшие выражения, высшие достижения. Именно они остаются в истории, на них опираются мечтатели и смелые творцы нового. Эти высшие достижения, каким бы народом они ни были порождены, по существу, плод трудов и мысли всего человечества, воли людей к борьбе с природой, результат опыта самых разных народов. Умение видеть камни фундамента будущего в прошлом — вот в чем задача каждой страны, на долю которой выпало счастье владеть ими!.. Вот почему я думаю, что англичане должны построить еще и крышу над сухим доком «Катти Сарк», — закончил свою речь практичный капитан.
Он с размаху опустился в кресло, с минуту ожесточенно грыз мундштук и воскликнул:
— А если нам, старикам, иногда становится грустно, то тут вам нечему удивляться!
— Отчего же грустно? — спросил кто-то.
— Я написал стихи и отвечу ими:
Но это сон… Волны веселой пену
Давным-давно не режут клипера.
И парусам давно несут на смену
Дым тысяч труб соленые ветра!..
Что поделать — в этом наша молодость!..
В. Дыгало
ТАК ПОВЕЛОСЬ НА ФЛОТЕ
(Очерк)
Обычай помещать памятный знак в основание корабля в начале его строительства заимствован, видимо, из древнего обычая закладки монет в фундамент строившихся зданий.
Во все времена закладка корабля была большим событием в жизни не только флота, но и всего государства. Своеобразный праздник моряков и корабелов сопровождался торжественным церемониалом в присутствии высокопоставленных особ, во время которого в основной элемент корабельного корпуса — киль вкладывалась специальная «закладная доска». Этот момент считался началом строительства.
Пока не удалось точно установить, когда и кем в русском флоте положено начало подобному церемониалу. Самой древней в коллекции Центрального военно-морского музея (ЦВММ) является доска брига «Феникс», на котором выгравирован 1809 год.
Иногда вместо доски в киль корабля закладывали монеты, отчеканенные в год начала постройки корабля. Когда в прошлом веке строили Ревельский порт, на дне гавани обнаружили остатки затонувшего судна. Из его киля была извлечена золотая монета времен Екатерины II. Случай этот не единственный. В октябре 1877 года при разборке парохода «Курьер», заложенного в Санкт-Петербурге на заводе Берда в 1856 году, «штатной доски» в киле тоже не оказалось. Вместо нее была найдена медная монета. Возможно, именно поэтому закладная доска брига «Феникс» круглой формы и по своему виду напоминает большую монету.
Большая часть закладных досок, хранящихся в Центральном военно-морском музее — это повторные экземпляры, то есть копии с тех досок, которые фактически помещались в киль кораблей. Они сохранились потому, что их вручали в качестве сувенира высокопоставленным лицам, присутствовавшим на церемонии закладки корабля.
Историческая значимость закладных досок несомненна. По существу они являются своеобразными памятниками кораблям отечественного флота. В то же время это исторический документ, свидетельствующий о времени и месте закладки корабля или судна, о его строителе.
На заводе-строителе после сдачи корабля заказчику в его музее или на почетном месте устанавливали фирменную (заводскую) доску, которая не является закладной доской.
Вначале закладные доски делали из меди, латуни или железа. Потом появились позолоченные, посеребренные и даже серебряные доски. Из благородных металлов, как правило, делали копии, вручавшиеся особам императорской фамилии.
Формы досок, представленных в коллекции Центрального военно-морского музея, самые различные: овальные, круглые, прямоугольные, фигурные… Есть доски литые, кованые, резные.
Хотя коллекция ЦВММ далеко не полная, но она дает возможность во многом проследить историю развития отечественного флота.
Большой интерес вызывают закладные доски кораблей, непосредственно участвовавших в Октябрьской революции: легендарной «Авроры», линейного корабля «Заря свободы», эскадренного миноносца «Забияка», минного заградителя «Амур», учебного судна «Верный», яхты «Полярная Звезда».
Особую группу составляют закладные доски кораблей — участников Великой Отечественной войны. В нее входят доски гвардейского минного заградителя «Марти» («Ока»), крейсеров «Красный Кавказ» («Адмирал Лазарев»), «Красный Крым» («Светлана»), Краснознаменного эскадренного миноносца «Незаможник» («Занте») и другие.
Как бы открывая новую страницу в истории отечественного судостроения, в коллекции музея хранится копия закладной доски первого атомного ледокола «Ленин».
Почему же эти реликвии носят название «доска»?
Ведь доска — понятие, главным образом связанное с деревом. Объяснить это можно тем, что в XII—XIII веках некоторые официальные записи делали на деревянных досках. В музеях сохранились дубовые доски с надписями и от более поздних времен. Например, XVII века. Доски в Древней Руси служили переплетом рукописей («книги в досках»). В церковных «Памятниках отечественной литературы» Тихонравова упоминаются «Доски опочаные», то есть каменные, положенные на алтарь при закладке храмов. Не исключено, что в давние времена какие-то отметки (записи) о строительстве судна делали и на деревянных досках. Эти доски закрепляли (закладывали) в каком-то определенном месте, наиболее вероятно — в районе среднего шпангоута, ближе к центру судна. В дальнейшем, чтобы продлить «жизнь» этому своеобразному документу, их начали изготовлять из более прочного и долговечного материала — металла, сохранив прежнее
