Финал в Турине - Алексей Вячеславович Зубков
— Кто?
— Да тот же Мятый. Он ведь видел вас в аббатстве. Думаете, он дурак? Он, конечно, с придурью, но не совсем идиот. Если бы он заподозрил, что у вас золото, он бы от вас не отстал.
— Мятый мертв, и нашего золота у него точно нет.
Наступила пауза. Все стучали ложками о тарелки.
— Надо идти к Сансеверино, — сказал Фредерик.
— Что скажем? — спросила Кармина, — Что у нас было золото, но мы его потеряли? Проще уж не позориться. Сейчас от тебя никто никакого золота не ждет, а получится, что ты будешь должен.
— Ты ведь не предлагаешь отказаться от поисков?
— Нет. Но искать надо своими силами и никого не брать в долю.
— Мы здесь не местные, как в Генуе.
— На кого мы можем рассчитывать? Дядю Максимилиана пытались убить на турнире, а потом арестовали. Симона хотели убить. Золото украли.
— Мы можем пойти по следам Мятого. Откуда у него два мешка монет? Где он их взял вчера вечером после того, как его увели из аббатства связанным? Получается, эти солдаты вместе с Мятым догнали Терцо, а дальше Мятый сбежал? И потом, почему он упомянул отца Жерара?
— Сейчас начнется торговый день, и мы все узнаем. Мятый вряд ли успел бы уехать сильно далеко отсюда. А ты подумал, что ты скажешь этому отцу Жерару, если придешь к нему? Сошлешься на мертвого разбойника? У нас еще, кстати, труп под каретой лежит.
— У нас еще, кстати, дядя Максимилиан в тюрьме сидит. И тетя Шарлотта сбежала из Турина. Бросить поиски золота мы не собираемся, верно?
— Конечно.
— Сами в чужом городе ничего не найдем.
— Не найдем. Тебе кто-то здесь сможет помочь?
— Галеаццо Сансеверино, я так понял, что он живет у Лодовико Сансеверино в Ревильяско. Больше даже не знаю.
— Он большая шишка?
— Он придворный короля Франциска. Он помогал нам везти золото. И у него полный замок местной родни.
— Про слитки не говори. И про монеты не говори тем более. У тебя есть опись от епископа Пьяченцы. Отдашь Сансеверино, чтобы он не подозревал вас с дядей Максимилианом, что вы с ним присвоили эту часть золота. В благодарность попроси, чтобы он помог найти то, что украли у твоего алхимика.
— Как я ему объясню, откуда у меня тут свита, слуги и личный алхимик?
— Ты же женился. Дворянин на простолюдинке. Приданое. Кто-то усомнится, что девушка из хорошей генуэзской семьи может принести приданое? А наследство Маккинли это наследство, которое ты получил от Маккинли. Маккинли умер. Кто-то же должен был унаследовать его имущество? Жакуй и Андреа подтвердят, что передали все тебе в исполнение последней воли покойного, а не присвоили и продали. Им самим так будет удобнее. И можешь смело рассказывать Сансеверино, как вы с Маккинли отбивались от разбойников на берегу, и как ты привез его, раненого, к тому доктору в Пьяченце. Никто не усомнится, что после этого Маккинли мог бы тебе завещать коня и доспехи.
— Сансеверино все равно подумает, что у меня осталось что-то из королевского золота на дорожные расходы.
— Если он попытается тебя обыскать, то найдет семнадцать тысяч. Это плохо. Он заподозрит, что ты присвоил и все остальное. Поэтому сегодня же отвезем все золото в Турин и положим на сохранение у Гуаданьи.
— В Турине разве есть филиал Гуаданьи?
— Есть, я вот только вчера узнала. Я поеду с тобой и договорюсь о хороших условиях. А Симон с Маринеллой пока сходят на разведку. Наверняка уже все окрестности судачат о том, что натворил Мятый вчера вечером.
— Могу сходить, — подтвердил Симон, — Я еще в аббатстве спрошу. И викарию пожалуюсь, чтобы не выглядело подозрительно, что алхимик свои ценности сам ищет, ни на кого не надеясь.
— Тогда встретимся у Дино и Джино, а там видно будет.
Собираясь в Турин, Фредерик оделся посолиднее, в «наследное». И даже пододел на всякий случай кольчугу Маккинли. Все-таки, с собой семнадцать тысяч золотом. Не считая бесценной супруги. Наследного коня не взял. С ним бы в поле поработать, попривыкнуть.
Кармина договорилась на удивление быстро. Банкирам остро не хватало наличности. После того, как Фуггер внес солидную сумму в золотой монете для обеспечения своих задач, банковский дом Гуаданьи в Турине набрался оптимизма, чтобы выкупить много золотых слитков у интенданта де Фуа и теперь остро нуждался в золотой и серебряной монете на остаток сделки.
Поскольку Фредерик унаследовал неизвестного размера вклад у Гуаданьи в Лионе (наследство Келаря с «Санта-Марии»), то Кармина предложила оформить пересылку денег в Лион. Банкиры прямо в ладошки захлопали. Выписали вексель и пообещали, что письмо с подтверждением будет в Лионе раньше, чем господа изволят туда прибыть.
Фредерик уже окончательно смирился с тем, что монеты принадлежат ему, и не думал, что их надо будет кому-то зачем-то отдавать. Надо только слитки найти и отдать. И опись от епископа Пьяченцы.
Потом наступило время перекусить. Фредерик и Кармина решили, что пообедают у Дино и Джино. Заодно и Симону пора бы подъехать.
— Рад Вас видеть живым и невредимым, мессир, — поздоровался Джино.
— Взаимно. Новости есть?
— Герр Максимилиан уехал в Сакра-ди-Сан-Мигеле за фрау Шарлоттой. Часа не прошло.
— Как уехал? Его выпустили?
— Он сбежал. И, возможно, его будут искать. Так что лишний раз не упоминайте, что вы с ним знакомы.
— А остальные наши?
— Все направляются туда же. Я сижу для связи с Вами и доктором Тони. Должны быть еще посыльные с новостями от Ночного короля, но с утра никого, как будто и новостей нет. Я не слышал, чтобы мы с ним поссорились. Или мы с ним все-таки поссорились? — Джино вспомнил, что Фредерик вчера ходил в Гадюшник на переговоры в «У Жабы».
— Я просто забрал свое и просто ушел. Ни с кем я не ссорился. Ночного Короля не видел. И ничего такого обидного ему передавать не просил, ни от своего имени, ни от вашего.
— Потом Гадюшник просто сгорел? Сам по себе?
— Это случайно вышло, и они сами виноваты. Могли бы сразу потушить. А то впали в панику как ветхозаветные египтяне от десяти казней
