Финал в Турине - Алексей Вячеславович Зубков
Пациент замычал на него. Тони показалось, что мычание было приветственным и удивленным. Что поделать, надо лечить.
Мальваузена сильно ударили в челюсть. Связки потянуты, но это ерунда, сегодня уже пройдет. Прикусил язык, это очень неприятно, но тоже пройдет, ни бинтовать, ни резать не надо. И сломали корень зуба внутри десны. Вот это плохо. Зуб не кость, шину не наложишь. Надо рвать его вместе с уцелевшими корнями и извлекать из десны фрагменты корней, сломанных ударом.
Хороший пациент. Сидит ровно, делает, что говорят, и не придуривается. Готово.
— Говорить можешь?
— Ыгы. Уууу.
Говорить может, но с трудом ворочает и челюстью и языком. И ему, похоже, больно этим всем шевелить.
— Лучше не говори. К вечеру легче будет.
Мальваузен жестами показал бумагу и перо. Писал он на удивление быстро, Тони даже позавидовал. Что делать дальше? Не сидеть же здесь до второго пришествия, работая по сути за еду на репутацию обители? Заехать к Дино и Джино, узнать, что за побоище случилось ночью. Кто остался в Турине из приехавших с Фуггером, а кто сбежал. Может, здесь уже и делать нечего. Де Круа влипли в серьезный конфликт и несвободны в действиях. Марту и вовсе надо было спасать еще вчера. Кокки оказался на удивление ненадежным партнером.
Раздумывая, Тони не забывал читать через плечо записку Мальваузена к губернатору Прованса, Рене де Виллару. Значит, Ден пошел по следу и все-таки арестовал Тодта. Старик вез золото в армию короля в обозе под начальством французского рыцаря. И довез. Потом он зачем-то поехал в Турин, хотя в Монце среди вооруженных прихожан был бы в максимальной безопасности.
Не стоит ли Тони устроиться агентом на вражескую службу? Фуггеру и де Круа, наверное, будет интересно, какие показания даст Тодт. Каких-то тайн, про которые стойким людям положено молчать под пытками, Тодт не знает. Или он скажет во всеуслышание, что золото короля на самом деле не было украдено у Банка французскими чиновниками, а было передано рыцарю королевы-матери Андре де Ментону? Если королева-мать заявит, что она ничего из этих денег не брала, то это неправда? И на самом деле она обманывала короля в сговоре с Банком, а казначей Самблансе просто козел отпущения? Насколько старый священник в курсе про разные обстоятельства золотой истории, которые могут повредить репутации сильных мира сего? Обязательно надо это разведать.
— Слушай, Ден, — сказал Тони, — А наш общий наниматель, раз уж он здесь, не захочет и мне сколько-то заплатить? Я для него жизнью рисковал не меньше, чем ты. Может, у него для нас с тобой какая-то еще работка найдется? Или работка для тебя одного, но тебе не пригодится человек, который в состоянии говорить?
Мальваузен пожал плечами, продолжая писать.
— Я думал, в Турине будет весело. Я тут погуляю до конца каникул, а потом поеду в Марсель в хвосте обоза губернатора Прованса. Немного ошибся. Весело тут для благородных господ. Для таких, как я, все дорого. Еда дорого. Девки адски дорого. Угол снять дорого. Что в итоге? У всех каникулы, а я работаю за еду и крышу над головой. Оно мне надо? Если что, я с тобой. Если не нужен, брошу все и поеду через перевалы прямо сейчас.
Мальваузен закончил. Поставил точку, посыпал мокрые строки песком. Встал, свернул свои бумаги, хлопнул Тони по плечу и мотнул головой в сторону двери.
— Поехали! — обрадовался Тони.
В замке Акайя Мальваузен оставил Тони внизу, а сам отправился на доклад. Тони, конечно же, не расплылся на лавке как тюлень, а на всякий случай делал комплименты всем проходившим мимо девушкам и тетенькам.
Узнал, что ночью из тюрьмы в подвале замке сбежали несколько арестантов. Никто не знает, сколько их было. Говорят, что одного или даже двух рыцарей туда отправила Луиза Савойская. Но это неточно. Можно, сама и освободила. Говорят, что какого-то священника привезли по приказу Рене де Виллара. Но это, конечно, дичь, потому что де Виллар вассал короля Франции и губернатор Прованса. В Турине у него нет прав кого-то арестовывать, он тут просто родственник герцога на правах признанного бастарда. Тем более, с чего бы вдруг светским властям арестовывать священника. Хотя не каждый, кто в сутане, на самом деле священник. Но для подобных аферистов есть городская тюрьма у ворот Палатин.
Ночью все эти неизвестные рыцари, священники и мошенники сговорились и убежали. Оставили после себя мертвого монаха. Который точно не тот, кого арестовали по приказу де Виллара, потому что это брат Витторио, порученец епископа Турина.
Потом в замок Акайя приехал дознаватель из Святой Инквизиции. Никаких бумаг не показал, ничего не требовал, голос не повышал. Скромный такой пожилой монах. Но вокруг него местные бегали как вокруг большого начальника.
2. Глава. 28 декабря. Лишний повод поехать в Сакра-ди-Сан-Мигеле
— Слушай, а кто такой отец Жерар? — спросил Фредерик.
— Приор Сакра-ди-Сан-Мигеле, — ответил Симон, — А что?
— Мятый говорил, что он всем атаманам атаман.
Симон пожал плечами.
— Ну, обитель-то он крепко в кулаке держит. Монахи там специфические, с таким контингентом не каждый справится.
— Думаешь, мог он наше золото стащить?
— Кто угодно мог, — вздохнул Симон, — И Пьетро мог, и вообще любой, кто бы пошел по нашему следу. Убить четверых человек, из которых трое вообще не бойцы, и увести телегу осилит любая шайка.
Доехали уже в темноте до Тестоны и легли спать. Утро вечера мудренее. Правда, пришлось поломать голову, куда девать труп Мятого? Оставить в карете — завоняет. Бросить в сарае или в конюшне — найдут. Положили под каретой и присыпали сеном. Зима на дворе. В холодном месте не сразу протухнет.
— Когда свадьба? — спросила Маринелла за завтраком.
— Когда хотите, но золота не дам, — ответил Фредерик, — Я еще ничего от Симона не получил.
— Я все сделал, — сказал Симон, — Это Пьетро куда-то пропал вместе с телегой.
— Пьетро если
