Секрет нашего успеха. Как культура движет эволюцией человека, одомашнивает наш вид и делает нас умнее - Джозеф Хенрик
Биология процессов, вызываемых плацебо, лучше всего изучена для боли и обезболивания. Действие некоторых химически активных обезболивающих основано на запуске системы опиоидных нейротрансмиттеров в различных областях мозга, в том числе в дорсолатеральной префронтальной коре, передней поясной коре и прилежащем ядре. Плацебо-обезболивающие активируют те же самые системы и те же самые участки мозга. Это наводит на мысль, что плацебо, вероятно, с биологической точки зрения делают то же самое, что и химические вещества, то есть они инертны химически, но активны биологически. То есть сказать, что эффект плацебо “у нас в голове”, значит просто присовокупить их к огромному множеству других химически активных лекарств.
Кроме того, плацебо помогает при болезни Паркинсона. При этой болезни пациенты страдают от трех моторных симптомов: тремора, мышечной ригидности и заторможенности движений. Когда больные убеждены, что получают давно известное сильное лекарство от болезни Паркинсона, и им говорят, что двигаться теперь станет значительно легче, сканирование мозга показывает, что плацебо вызывает мощный выброс дофамина в части мозга под названием “полосатое тело”. Чем больше выброс дофамина, тем лучше становится больным, по их словам[414].
Действие плацебо описано и в других сферах: биологические пути, которые задействуются при самых разных плацебо-методах лечения, подавляют иммунный ответ, стимулируют выработку гормонов серотонина и дофамина, меняют мозговую активность в тех или иных областях, регулируют работу опиоидных рецепторов в дыхательном центре и снижают бета-адренергическую реакцию в сердечно-сосудистой системе. Последний эффект плацебо параллелен химическому воздействию класса лекарственных препаратов, которые называются “бета-блокаторы” и применяются для лечения различных сердечных болезней.
Здесь есть о чем поразмыслить. Многолетняя выживаемость после инфаркта повышается, если больной выполняет рекомендации врача и принимает лекарства. В ходе одного исследования выяснилось, что пациенты, не принимавшие по крайней мере 20 % прописанных лекарств, умирали в течение пяти лет в четверти случаев. Те, кому удавалось принимать 80 % лекарств или более, умирали лишь в 15 % случаев. Что ж, логично.
А теперь задумаемся о том, что те, кто не принимал 20 % плацебо, умирали в 28 % случаев, а те, кто аккуратно принимал свои плацебо, — только в 15 % случаев. Выходит, химические вещества в лекарствах не делали ничего — однако может сложиться впечатление, будто они что-то делают, ведь регулярный прием лекарств повышает выживаемость. Вера в то, что лекарство поможет, и способность придерживаться режима лечения в совокупности вдвое повышают шансы выжить после инфаркта, даже если принимать химически инертные лекарства[415]. Конечно, другие исследования показывают, что другие лекарства, в частности бета-блокаторы, действительно работают лучше, чем плацебо, однако выживаемость людей, строго придерживающихся своего плацебо-лечения, все равно повышается примерно так же, как и при приеме настоящих бета-блокаторов. Саморегуляция, которую можно улучшить религиозными ритуалами, способна продлить вашу жизнь.
Сладкая боль
Культурное обучение действует настолько мощно, что способно и снизить субъективное восприятие боли, и изменить физиологическую реакцию на боль и на ее угрозу. Оно может даже сделать боль желанной. Например, бегуны вроде меня наслаждаются процессом бега, однако нормальные люди считают, что бегать неприятно и даже мучительно и что этого следует избегать. Подобным же образом тяжелоатлеты любят, когда после хорошей тренировки у них ноют мышцы. Им приятно, когда больно. Те, у кого есть дети, — я, например, — вероятно, знают, что иногда ребенок, упав, смотрит на родителей, чтобы узнать, как они отреагируют. Если родители только улыбаются или смотрят как ни в чем не бывало, ребенок, скорее всего, просто встанет и побежит дальше. Если же родители поморщатся, потому что эмпатически ощутили падение, ребенок с большей вероятностью разрыдается, и его понадобится утешать. Иногда боль бывает полезной, поэтому мы, люди, должны научиться различать “хорошую” боль (после тренировки) и “плохую” (от колотой раны). Экспериментальные исследования показывают, что вера в то, что болезненные упражнения или процедуры “помогут” мышцам, запускает у нас опиоидную и (или) каннабиноидную систему, которые подавляют боль и повышают болевой порог. Напротив, вера в то, что такие упражнения и процедуры повреждают ткани, приводит к другой биологической реакции, которая снижает болевой порог[416].
Психолог Кен Крейг, мой коллега по Университету Британской Колумбии, напрямую проверил связь между культурным обучением и болью. Команда Кена сначала подвергла участников исследования последовательности ударов током, с каждым разом все сильнее и потому болезненнее. Одни участники при этом видели, как другой человек — “стойкая модель” — подвергается тем же ударам сразу после них, а другие не видели никого. И участник, и модель каждый раз должны были оценить, насколько болезненным был удар током. Однако стойкие модели были тайными сообщниками экспериментатора и всегда оценивали боль примерно на 25 % ниже, чем участник. Потом модель уходила, а участника подвергали нескольким ударам током в случайном порядке. Болезненность второй серии ударов участники, видевшие стойкую модель, оценивали вдвое ниже, чем те, кто ее не видел. Любопытный результат, но я бы опасался, что участники только говорили, будто удары не такие болезненные, чтобы не показаться экспериментатору слабаками по сравнению со стойкой моделью.
Однако оказалось, что дело не в этом. Кен показал, что оценки были отнюдь не субъективными. У тех, кто видел стойкую модель, объективно снижались (1) электрокожный ответ, то есть организм переставал реагировать на угрозу, (2) частота сердечных сокращений (причем сердце билось ровнее) и (3) показатели стресса. Культурное обучение со стороны стойкой модели изменило физиологическую реакцию на удары током. Наблюдение за стойкой моделью и выводы относительно ее опыта вызвали более мощный эффект плацебо, чем просто словесные уговоры. Более того, оно оказалось примерно таким же эффективным, как прямое обусловливание[417].
Биологическое воздействие колдовства и астрологии
Ноцебо — противоположность плацебо. Это “лечение”, в результате которого “пациент”, он же “жертва”, ожидает, что ему так или иначе станет хуже. Ноцебо исследованы значительно хуже, чем плацебо, вероятно, из-за этических вопросов, связанных с тем, что у испытуемых могут усугубиться болезненные симптомы, и из-за отсутствия (очевидных) применений в клинической практике. Однако от фактов не спрячешься. Если подвергнуть человека химически инертному “воздействию”, от которого, по его убеждению, он заболеет, это нередко вызывает биологическую реакцию с самыми настоящими отрицательными биологическими последствиями. Ноцебо, якобы вызывающие боль, активируют выработку холецистокинина и подавляют дофамин
