Россия и локальные войны. 1991–2023 - Димитрий Олегович Чураков
И не от хорошей жизни Кремлю пришлось пересмотреть свою позицию умиротворения Украины и Запада, которая восемь лет позволяла поддерживать иллюзию, что «Минским соглашениям альтернативы нет». Оказалось, альтернатива всё же всегда была, и теперь только военным путём можно решить законсервированную в 2014 году проблему. Все эти годы у нас под боком велась крупномасштабная война, осуществлялся геноцид русского народа не только в Донбассе, но и в Галиции, Киевщине, на Слобожанщине и Черниговщине (Северских землях)… А Москва решала совсем другие проблемы, как официально заявлялось – громила врага на дальних берегах, то есть в Сирии, Ливии, ЦАР (Центрально-Африканской Республике)… Да, приобретался какой-то боевой опыт борьбы с «бармалеями». Но в условиях большой войны между двумя крупнейшими (по территории) европейскими государствами он не только не мог пригодиться, но и, как справедливо замечает Пинчук, мешал адекватно оценивать ситуацию[130]. И пока русские герои находились на дальних-дальних подступах в песках сирийских и африканских пустынь, враг свил осиное гнездо здесь, прямо на древних исторических землях русского народа. Бандеровский режим был переоборудован в мобилизованный, хорошо вооружённый, сильно укреплённый и великолепно мотивированный форпост агрессии противостоящих России.
И вот 24 февраля 2022 года бои начались в гораздо больших масштабах. В российском нарративе укрепилась точка зрения, что Кремлю пришлось действовать чуть ли не на опережение. Причём обратный отсчёт до укронацистской агрессии в Донбассе измерялся буквально несколькими днями. С этой позицией можно согласиться как с очень вероятной рабочей версией. В её пользу говорят не только действия московской стороны – Кремль часто действует скорее импульсивно, в стиле пожарной команды, чем как-то ещё. Но подтверждают разделяемую нами российскую версию некоторые документы, обнаруженные у VIP-персон украинской «шляхты» уже после начала широкомасштабных боёв. Например, речь может идти о шифротелеграмме и приказе командующего Национальной гвардией Украины генерал-полковника М. Балана от 22.01.2022 года. Её фотография со всеми подписями и пометками опубликована в книге Кикнадзе в Приложениях[131].
Подробный научный анализ начавшейся военной кампании на бывшей Украине, как уже несколько раз отмечалось, сейчас невозможен. Его не стали делать и все приведённые нами авторы из топ-четвёрки самых значимых на сегодняшний день книг по истории СВО. Вообще, трудно писать о её продолжающихся событиях, да и цензурные и самоцензурные ограничения какие-никакие имеются. Но вполне возможно в инициативном порядке, так сказать, в качестве постановки предварительной задачи будущего исследования, определить безопасные позиции и озвучить некоторые наиболее интересные для живущих в РФ вопросы, которые уже и так обсуждаются в общественном мнении самым широким образом. Это именно вопросы – ответы на них каждый читатель сможет предлагать свои.
Первый такой животрепещущий вопрос связан с планированием операции. Причины, по которым он так интересен, понятны. Мало слышать из телевизора, что всё идёт по плану, да ещё с опережением. Важно знать, куда именно идёт и какие сроки намечались. Но информации для суждений по этой теме совсем немного. Поэтому даже названные нами несколько новейших книг с анализом СВО отвечают на вопрос о планировании по-разному.
Одно было ясно совершенно точно: времени у Кремля в феврале 2022 года для достижения военной победы и нужного для России дальнейшего политического процесса было очень и очень много: не менее трёх месяцев. Этого времени могло хватить и на разгром ВСУ, и на ликвидацию киевской хунты, и на запуск по всей бывшей Украине судебных процессов над нацистскими преступниками, и для успешного урегулирования спорных вопросов с международным сообществом. Можно было смело гарантировать, что за эти три месяца никто – ни Запад, ни «бармалеи» с дальних рубежей, даже ни рептилоиды с далёких звёзд не успеют оказать киевской хунте полноценной военной помощи. Всё, что возможные союзники Киева за это время успеют сделать, это поставить старый советский хлам и посотрясать воздух пустыми нестрашными угрозами. Три месяца для второй армии мира дойти до Карпат – не вопрос! Но также было понятно всем, что если растратить эти три месяца впустую, то помощь на Украину польётся всё более и более мощным, полноводным потоком, а СВО неминуемо перерастёт в полновесную позиционную войну.
Так какими путями шло военное планирование? Почему эти пути оказались такими тернистыми? Для наглядности приведём большую цитату из Кикнадзе:
«Принимая решение на проведение операции, как сообщил при подведении итогов первого месяца СВО начальник Главного оперативного управления Генерального штаба ВС РФ – первый заместитель начальника Генерального штаба ВС РФ генерал-полковник С.Ф. Рудской, рассматривались два возможных варианта действий. Первый – ограничиться территорией только ДНР и ЛНР в пределах административных границ Донецкой и Луганской областей, что закреплено в конституциях республик. Но тогда оставалась высокая вероятность постоянной подпитки украинскими властями группировки, задействованной в так называемой операции объединённых сил. Поэтому был выбран второй вариант, предусматривающий действия на всей территории Украины с выполнением мероприятий по её демилитаризации и денацификации»[132].
На самом деле российская общественность рассматривала ещё два варианта планирования. Первый вариант сводился к открытым поставкам независимым республикам Новороссии оружия и отправки добровольцев без прямого участия официальных войск РФ – то, что сейчас Запад делает в отношении Украины. Второй вариант можно назвать «афганским»: введение в ДНР и ЛНР ВС РФ и прочная защита рубежей республик не через наступление, а исключительно посредством стратегической обороны. У первого и второго сценария имелись бы свои очевидные достоинства. Но, увы, имелся один недостаток, который повергал в прах все положительные стороны обоих минималистских вариантов поддержки.
Дело в том, и это понимали (хочется верить!) все, что война в Новороссии велась не между РФ и Украинской Республикой. Она велась даже не мировой закулисой или мировым империализмом[133] с Россией, а очень влиятельными кругами трансглобалистов (гиперглобалистов, ультра-империалистов – подойдёт любой понравившийся читателю ярлычок) между собой посредством обескровливания Украины и ослабления РФ с желательной для них перспективной окончательного уничтожения всей Исторической России. А это значит, что активизация усилий РФ по поддержке Новороссии неминуемо привела к затяжной экономической войне со всем глобализованным миром именно с целью уничтожения всей Исторической России. Поскольку положительной перспективы в подобного рода затяжной войне в нынешней РФ не было от слова «совсем», то ставка должна была быть сделана на быструю военно-дипломатическую победу.
Об этом, собственно говоря, и пишет, как мы видим из приведённой цитаты, Кикнадзе. Она чётко указывает: ставка была на военный успех, на то, что украинская армия как политический фактор должна сойти на нет.
Но даже если «был выбран… вариант, предусматривающий действия на всей территории Украины», то такие конкретно действия должны были осуществляться? Некоторые
