Третий Рейх. Война. Книга II. Кризис и крах - Олег Юрьевич Пленков
Не менее 60 тысяч немецких солдат вплоть до 23 февраля удерживали Познань под атаками 8-й гвардейской и 69-й армий. При штурме средневековой цитадели под огневым прикрытием использовали осадные лестницы, барабаны, наполненные взрывчаткой. Эти барабаны выкатывали на край рва, поджигали фитили и толкали к амбразурам — только таким способом красноармейцам удавалось подавить огневые точки противника[714].
После падения Варшавы и разгрома немецких войск в Польше Гитлер кричал, что он «требует крови Генерального штаба», что пора «извести эту подлую клику». Он издал приказ, в котором говорилось, что ни один командир не имеет права атаковать, контратаковать или отступать, не уведомив предварительно о своих намерениях высшее командование и фюрера. Как заметил Альберт Ситон, «Гитлер был готов вести свои военные игры из Берлина подобно чемпиону-шахматисту, ведущему сеанс одновременной игры с дюжиной противников»[715].
Замерзшая земля благоприятствовала быстрому продвижению танковых соединений. 25 января советские войска уже были под стенами Бреслау, а к 5 февраля 1-й Белорусский фронт вышел к Одеру у Кюстри-на, от которого было 80 км до Берлина. Здесь советские войска были на некоторое время задержаны умелыми действиями генерала Хайнрици. Зато в Восточной Пруссии войска Рокоссовского прорвались к Балтике и отрезали двадцать пять немецких дивизий[716]. Там сборные немецкие части также не могли сдержать натиск советских солдат. В живой силе соотношение сил было — от 9 до 11 к 1, а в артиллерии — от 10 до 20 к 1 в пользу Красной армии. 21 января советские войска взяли имевший огромное символическое значение Тан-ненберг, место, у которого русская армия была окружена в августе 1914 г. К 29 января был окружен Кенигсберг. 5-я ударная армия генерал-лейтенанта Берзарина дошла до Одера и, форсировав его, захватила небольшой город Киниц, жители которого были ошеломлены этим событием: в начале февраля в сводках немецкого командования говорилось, что линия фронта проходит по Бзуре, западнее Варшавы. Но Красная армия находилась уже в 70 км от Берлина. Когда потрясенный начальник железнодорожной станции Ки-ница подошел к полковнику Есипенко, командиру авангарда 5-й ударной армии, с вопросом, отправлять ли поезд на Берлин, тот ответил: «Сожалею, господин начальник, но это невозможно. Отныне и до конца войны пассажирские поезда на Берлин некоторое время ходить не будут»[717].
«Подкрепление» Восточный фронт получил в виде преданных Гитлеру генералов и партийных функционеров: генерал-полковник Шернер возглавил группу армий «Юг» и вместе с гауляйтером Ханке должен был продолжить борьбу в Силезии; генерал-полковник Рендулич возглавил новую группу армий «Север» (бывшая «Центр») и вместе с гауляйтером Кохом должен был оборонять Восточную Пруссию; рейхсфюрер СС Гиммлер был назначен командующим вновь созданной группой армий «Висла» и должен был защищать Померанию. Но и эти кадровые перестановки ничего не изменили. 26 февраля Красная армия осадила Коль-берг на Балтике, который также был объявлен Гитлером «крепостью». 4 марта 1-я гвардейская танковая армия вышла к Балтийскому морю в районе Кольбер-га, отрезав с востока 2-ю армию вермахта и заставив ее отступить к Данцигу. Гитлер сразу объявил переполненный беженцами Кольберг «крепостью». Кольберг оборонял слабый гарнизон в 2300 бойцов (в городе было 50 тысяч беженцев). Командир гарнизона полковник Фриц Фульриде имел мало собственной артиллерии, но мог рассчитывать на поддержку орудий двух немецких эсминцев, стоявших вблизи берега. Эти же эсминцы вывозили беженцев. К 16 марта эвакуация гражданского населения из Кольберга была завершена, и «катюши» превратили в пыль узкую полоску берега, на которую был вытеснен гарнизон, оборонявший порт. Все же за два дня военные моряки смогли вывезти защитников крепости морем. 26 марта Гитлер лично вручил полковнику Фульриде Рыцарский крест. Правда, Геббельс запретил прессе упоминать о падении Кольберга[718].
Бессмысленное сопротивление в городах, объявленных Гитлером «крепостями», вело к огромным потерям и разрушениям — 6 мая капитулировал Бреслау, в котором 70 % строений было разрушено; почти полностью был разрушен Кенигсберг, капитулировавший 9 апреля. Штурм Кенигсберга начался 2 апреля с массированной артподготовки. Она была столь сильной, что под руинами крепостных сооружений остались целые роты немецких солдат. Через два дня город был отрезан от остальных частей вермахта, сражавшихся на Земландском полуострове, и судьба его была предрешена. Генерал Мюллер, командующий войсками на Земландском полуострове, и генерал Отто Лаш пытались организовать коридор для спасения гражданского населения. Однако утром 9 апреля эвакуация превратилась в кровавый хаос: колонна беженцев попала под огонь «катюш» и минометов Красной армии[719]. Утром 10 апреля генерал Лаш, не желая продолжать бессмысленное кровопролитие, приказал вывесить белые флаги — город сдался. Гауляйтер Восточной Пруссии Кох на ледоколе смог уйти в Данию, гауляйтер Силезии Ханке также бросил своих подчиненных, улетев из Бреслау на самолете[720]. После Кенигсберга советские войска направили свои удары против крепости Пиллау, расположенной на Земландском полуострове, и 25 апреля овладели ею. Незадолго до этого немцы смогли переправить оставшихся беженцев на косу Фрише-Нерунг. Там начались дни кошмара. Вся коса была забита колоннами беженцев, которые переправлялись сюда из Пиллау, Бальги и Данцига. Большое скопление людей и транспорта было для советской авиации желанной целью. В этих бомбежках погибло много гражданских лиц. Советские войска даже пытались высадиться на косе Фрише-Нерунг, но 4-я немецкая армия отбила их атаки. Немцы капитулировали здесь 9 мая 1945 г. Полуостров Хель и коса Фрише-Нерунг стали последними опорными пунктами немецких войск, которые, находясь далеко на востоке и оказывая ожесточенное сопротивление превосходящим силам противника, держались до самого последнего дня войны[721].
Кристиан де ля Мезьер, служивший в дивизии Ваффен-СС «Карл Великий», рассказывал об исходе из Восточной Пруссии: «Дороги были забиты тысячами беженцев, и я сразу вспомнил Францию 1940 г. История повторяется. Они бежали из зоны боевых действий и были в шоке. События развивались куда быстрее, нежели двигались их убогие обозы…. Что меня поразило в этой разноликой, оборванной и измученной толпе, так это полная давящая, гнетущая тишина, лишь изредка раздавались понукания лошадей… Мы прошли рядом с ними, даже не перебросившись парой слов, порой лишь улыбались детям, гладили их по голове и
