Сяо Тай и Божества Северного Ковша - Виталий Хонихоев

— И ничего нельзя сделать? — спрашивает Сяо Тай, наклонив голову набок.

— Ничего. — твердо отвечает Яма: — даже если бы я хотел… а я хочу тебе помочь.

— Погодите. Господин Яма, Седьмая. — поднимает свою ладонь, по размерам больше похожую на большой пехотный щит, Князь Мо Ван: — невозможно воскресить человека, это да. Но можно создать демона. Как в моем случае.

— Точно! — кивает Сяо Тай: — вот как в случае с Третьим Братом! Он же помер, а теперь вон — демон Преисподней, Быкоголовый Князь Мо Ван!

— Хм. — говорит Яма и бросает быстрый взгляд на тело среброволосой девушки, которое лежит на руках у цветоносиц свиты Темной Госпожи: — это возможно. Я могу создать из ее тела и души демона…

— Посильнее?

— Демоны по природе своей сильнее человека. Но, да, я могу сделать ее еще сильнее. Более того… — тут Господин Яма поднял свой взгляд на Сяо Тай: — ты тоже можешь это сделать, передав ей часть своей силы.

— Я могу? Здорово! Когда приступим?

— Но, наверное, будет лучше если в этот раз я сделаю все сам. — Яма поежился от энтузиазма, который охватил Сяо Тай: — пожалуй лучше если так. А то еще случится чего…

— Да? Ну вот и отлично. Только пожалуйста без рогов, копыт и красной кожи, она меня сопровождать будет, пусть останется как есть. Я имею в виду внешность.

— Если все, что ты хотела это вернуть свою подругу, то зачем ты приволокла сюда… это? — Яма обозначает Цзю Мэй легким кивком головы.

— Потому что есть еще одна просьба. — серьезно говорит Сяо Тай: — мне нужно попасть в Небесный Дворец Матушки Доу Мо, а Цзю Мэй сказала, что у тебя приглашение есть на Праздник Солнцестояния. Знаю, что ты никуда не ходишь обычно, но разве не охота встряхнуться, в свет выйти?

— Нет.

— Да ладно тебе! Там сама Госпожа Синваньму будет! И вообще, разве тебе не охота взглянуть на мою встречу с Матушкой Доу Мо? Будет весело!

— Кхм. — Яма снова бросил быстрый взгляд на руины своего дворца и вздохнул: — разве что в порядке изощренной мести Небесам.

— Вот! Хотя бы так. В общем порядок действий такой — возвращаем мою Ай и едем в Небесный Дворец!

— Для этого не обязательно было тащить сюда одну из подчиненных Матушки Доу Мо. — говорит Яма: — так зачем ты привела ее сюда на самом деле?

— Если бы оказалось, что и ты не в состоянии ничего поделать со смертью моей Ай, то я бы убила ее. Зуб за зуб, я полагаю. — пожимает плечами Сяо Тай: — все-таки я злопамятная. Без обид, Цзю Мэй.

— Эта ничтожная не смеет испытывать обиды.

— Она обманывает тебя, Дурга.

— Я знаю.

Глава 17

Глава 17

Небесный Дворец Матушки Доу Мо раскинулся на самом гребне горы Куньлунь, в том месте, где за высочайшими пиками облака уже не поднимаются, а любая тропа, ведущая сюда, исчезает в безмерной пустоте воздуха, смешанного с ледяной синевой неба и золотистым полуденным светом. Это не просто дворец — вплетённый в самую ткань звездного неба храм, где человеческая рука не строила ни одной колонны, а каждая балюстрада, каждая арка, каждый лепесток на каменной ограде будто извлечён из сна, спетого в час, когда молчат духи и дрожат созвездия.

Величественные ворота, открывающиеся в пустоту и туман, источают сияние, которое не слепит, но озаряет пространство вокруг мягким серебром. Стены павильонов — переливы перламутра, оттенки которых меняются вместе с трепетом звёзд: глаза то видят их молочно-белыми, то вдруг узнают в них тончайшие прожилки лунного света, то оттенки ночной небесной сини. Крыши из резного нефрита и алебастра кажутся неотделимыми от неба, словно их оплёл живой узор туманностей, отражая холодное пламя Полярной звезды.

Внутри воздушные залы и пагоды тонко расчерчены парящими галереями. Их поддерживают колонны, которые не бросают тени — кажется, что они вытесаны из куска вечной ночи и перламутрового рассвета разом; у каждого их основания цветут нездешние луговые цветы: лепестки их кажутся каплями инея, и если дотронуться — от пальцев к сердцу стекает пряный холод ледяного ветра.

В центре главного двора — озеро из жидкого света, оно отражает небо таким, каким никто и никогда не видел его с Земли: здесь звёзды шепчут, складываясь в знаки древних пророчеств. По водной глади скользят пять белых журавлей, а в синеве над головой — танцуют огненные карпы небесного цвета. Лёгкий ветер качает развешанные между павильонами ленты молитв: слова их, вышитые золотыми нитями, сплетаются и тают в воздухе, становясь мелодией, что слышит лишь душа.

Когда гости Небесного Дворца падают с разрыва пространства на серебряную террасу у подножия главного павильона, их шаги легки, и, кажется, не оставляют и следа — пол здесь тёплый, гладкий, под ногами играет слабое сияние, будто бы ступая, прикасаешься к застывшему лунному лучу. Вокруг — сверкают кристаллы, в которых пляшут отблески звёздной пыли, а воздух наполнен ароматом благовоний, смешанных с озоном ледяных верхов и лёгкой терпкостью ночного ветра.

Тишина — одушевлённая, глубокая, почти сонная — встречает их, и лишь в самом сердце, под высокими сводами, висит полупрозрачный занавес из света, скрывающий трон Матушки Доу Мо. Там, где вершится воля Полярной Звезды, даже дыхание кажется глухой молитвой, а каждый звук — эхом, пролетевшим через сто эпох.

Появление гостей не вносит смятения во всё это безбрежное, торжественное спокойствие: наоборот, словно весь дворец, затаив дыхание, поджидает начала новой легенды, готовый вписать эти шаги в свой бесконечный узор, вытканный из лунного света, звёзд, холода и древней вечности.

Именно таким всегда был и оставался Небесный Дворец Старшего Божества Северной Звезды, Матушки Доу Мо.

Права, тысячу раз права была эта ничтожная Цзю Мэй, никто и никогда не смог бы ступить на серебряные террасы Дворца без личного на то дозволения самой Матушки Доу Мо и только один человек во всех трех мирах мог появится тут без ее ведома и это старший из Восьми Бессмертных Даосов Чжунли Цюань, которому было даровано право открывать двери во все Павильоны Небесного Дворца не испрашивая на то разрешения у Высших.

Список же тех, кому было дозволено ступать на серебряные террасы Дворца