Призрачная кровь - Елена Шатилова
Закончив изучение, я приступила к устранению. Это была киста, а с ними легко работать, главное — перекрыть подачу жидкостей, а дальше приступить к расщеплению. Навредить, по сути, я не могу, но предосторожность будет не излишняя, не хочется затягивать лечение. Настроила медленное расщепление и перешла к поиску следующего образования.
Когда я работала с четвёртой, дверь тихо скрипнула. Я не стала отвлекаться. Думала, что это Павел Алексеевич, пусть первый заговорит. Но в поле видимости появился Сергей.
Он встал с другой стороны кроватки и стал смотреть на Полину.
— Ты ей поможешь? — вроде вопрос, но походил на утверждение.
— Да, — уверенно ответила я.
— Хорошо. Спасибо.
— Она моя сестра. Я обязана сделать всё, что могу.
Конечно, я готова её лечить хоть каждый день. Но основная причина моего рвения, не быстрая помощь девочке, а банальная раскачка каналов. Эгоистично? Да! Но мне надо расти, чтоб не корпеть часами над каждой бородавкой.
Тренировка каналов заключается в двух этапах. Вначале я должна буквально высушить себя, а потом отправится спать, потому что сил на саму жизнь уже не останется. В спящем состоянии ключ полностью возьмёт управление энергосетью на себя и очень качественно, равномерно расправит и прокачает каналы. Сейчас это будет сделать легко, энергии мало, каналы тонкие. Ещё час и меня можно нести в кровать.
— Хорошо, что ты пришёл, — посмотрела на Сергея. — Если я вдруг обессилю, отведи меня в комнату.
— Может не стоит доводить себя до обморока. Если хочешь нам доказать, что мы подлецы, то не надо, я и так это знаю! Надеюсь на твою благосклонность.
— Боже упаси, кому-то, что-то доказывать! — фыркнула. — Я живу только будущим, поэтому нахожусь здесь, — пусть понимает как хочет. — Мне нужно истратить силы, чтобы раскачать каналы. Мой преподаватель посоветовала, — да, разговор был, поверхностный, никакой конкретики. Если что скажу, сама догадалась.
Брат кивнул, подошёл к креслу, сел и замер в выжидательной позе.
Истощилась я раньше, буквально через двадцать минут. Успела только почувствовать, как прервался поток и стала сползать на пол в полуобморочном состоянии. Затошнило, создалось ощущение, что меня резко перевернули вверх ногами.
— Меня сейчас вырвет, — сдавленно прошептала.
Нина сорвалась с места, и через несколько секунд перед лицом возник тазик. Тут уж я не стала сдерживаться…
— Простите, — опорожнив желудок, мне стало намного легче.
— Нормально всё, — Сергей медленно поднял меня на руки. — Если опять станет плохо, то не сдерживайся.
Брат понёс меня в комнату, Нина с тазиком плелась за нами.
Оставив меня в комнате, Сергей ушёл, не прощаясь. Нина помогла мне переодеться, умыться и лечь в кровать.
Как только служанка покинула комнату, зашёл брат с подносом.
— Я решил, что раз это не расстройство желудка, то ты быстро проголодаешься, — он с улыбкой поставил на стол поднос.
Он был прав, желудок радостно отреагировал на заполнивший всю комнату, запах еды.
Села поудобней. Сергей поставил кроватный столик и принёс тарелку с варёным мясом и овощи.
Замечательно!…
* * *
Несмотря на приличное состояние на момент засыпания, всю ночь меня сильно колотило, возможно, была температура.
Я слышала, что утром ко мне кто-то заходил, но сил открыть глаза не было.
Чуть позже в комнату опять кто-то зашёл, судя по шагам несколько человек. Возле кровати что-то поставили, послышался скрип. Кто-то сел на стул.
Меня взяли за кисть. Приоткрыв глаза, увидела Иннокентия Петровича.
— Что же вы, Анастасия Павловна, без дозволения себя изводите. Не уж-то нельзя было знающих людей спросить?
Я-то знающая, только не рассчитывала, что новое тело настолько немощное. Умереть-то я не умерла бы, но восстанавливаться, судя по состоянию, теперь придётся несколько дней.
— Я думала, лучше будет…
— Думала она… Простите, дорогая моя коллега… — сарказм сочился в каждом слове. — Но я вам запрещаю лечить Полину, пока не получите надлежащие знания.
Запрещает он. А я прямо слушаться буду. Ничего не ответила.
— Сегодня постельный режим и усиленное питание. Вечером наведаюсь, справлюсь о вашем здоровье.
Молчаливо стоящий за ним Павел Алексеевич, буквально сверлил меня взглядом.
Желания разговаривать не было, поэтому я просто закрыла глаза. Пусть проваливают. Пара минут молчания, и они действительно ушли.
Что мы имеем? За ночь каналы толком не восстановились. Значит, что? Рано мне ещё усиленно качаться. Дам сети расправиться, потом буду смотреть. А вообще, какая-то неадекватная реакция. Предобморочное состояние и тошнота — это предсказуемо. Озноб с температурой при чём? Возможно, надо дождаться выздоровления всего тела, оно же у Насти едва живое было. Запоздало подумала, что реально рисковала и могла отправиться на тот свет.
Ладно, всё же хорошо в итоге. Теперь буду осторожной.
Вопрос, чем заниматься весь день, не стоял. У меня есть куча учебников.
К вечеру я уже хорошо себя чувствовала, поэтому спустилась на ужин.
Странное дело, беспокойство в глазах я увидела даже у Ольги. Неужели в ней есть что-то человеческое?
Ярослав же совсем не сдерживал свои чувства, как только я зашла в столовую, бросился обнимать. Они меня что, уже похоронили?
Столько любви от семейства я ещё не получала. Что случилось, не имела понятия. Единственное, что я могла предположить, Иннокентий Петрович настоятельно рекомендовал мне приятную атмосферу, а отец просто приказал. Это версия полностью совпадала с милой улыбкой Ольги, на фоне холодных глаз. Вот так всегда, только решила поверить в лучшие чувства и тут же сама всё опровергла.
Хотя так даже лучше, чтоб не расслаблялась с этой мымрой и её прихлебателем Олегом.
Вечер прошёл насыщенно, даже с музыкой. Оказывается, сестра неплохо играет на том самом рояле и голос приятный.
* * *
Утром я совсем поправилось, поэтому решено было, что я могу продолжить занятия. Сегодня меня повёз Сергей. Немного раньше намеченного, но Екатерина Савельевна была в курсе, что брату надо и на свою практику поспеть к этому же времени.
Меня встретила прежняя девушка-помощница, теперь я знала, что её зовут Мария. Проводив меня в гостиную, она предложила угощения, столик был накрыт для чаепития. Я не отказалась.
Преподавательница пришла, когда я отправляла в рот очередную сладость, запив глотком чая. Я так и замерла с чашкой. Екатерина Савельевна пришла не одна.
— Софья! — не
