Критика платонизма у Аристотеля - Алексей Федорович Лосев

Бесполезно Платон стал бы ему доказывать, что Единое вовсе не есть число и единица и что самый вопрос о «следовании» двойки за таким Единым не имеет никакого смысла.

4) Аргументация по отдельным проблемам продолжается и в XIII 9. На очереди – вопрос о принципах геометрических построений.

· а) Чтобы получить эти последние, платоники, говорит Аристотель, не могут удовлетвориться одним Большим-и-Малым и пользуются различными его видами, – Длинным-и-Коротким, Широким-и-Узким, Глубоким-и-Ровным (1085a 7 – 15). Но ведь эти принципы различны. Значит, раздельны и самые построения, т.е. отрешены друг от друга. А если эти принципы совпадают, то поверхность станет линией, а тело – поверхностью. Следовательно, нелепость получается в обоих случаях (a 16 – 19).

– Тут Аристотель продолжает смешивать логическую и числовую точку зрения. Логически линия не есть поверхность, но геометрически и арифметически линия вполне совпадает с поверхностью и может даже измерять эту последнюю. Структурные моменты поверхности и тела – различны, но все они могут совпасть в одной общей и неделимой геометрической фигуре.

· b) Затруднения с геометрическими построениями аналогично затруднениям с числами. Платоники тут тоже хотят телесное конструировать из нетелесного (a 19 – 23).

· c) Затруднения с геометрическими построениями – то же, что и с идеями, говорит Аристотель. Как для идей недопустимо их отдельное от вещей существование, так и для геометрических построений – общее не отдельно от того, чего общим оно является (a 23 – 31).

Нельзя следовать также и за теми учениями, которые делают материю множественной. Если материя, откуда происходят геометрические фигуры, одна, то совпадают и эти последние; а если материй – много, то и геометрические построения друг другу диспаратны. Это – тот же аргумент, что и выше о различии видов материи (a 35 – b 4).

Слова Аристотеля тут мало вразумительны. То, что понятно, есть прямое повторение вышеприведенного аргумента (1085a 16 – 49).

5) Последний аргумент касается выведения чисел из Единого и Множества. «Множество» – одно из платонических названий второго, материального, принципа образования чисел (наряду с Неопределенной Двоицей, Большим-и-Малым и др.) По мнению Аристотеля, тут – те же трудности, что и в случае с Неопределенной Двоицей (1085b 4 – 7).

· a) От Платоновского учения о Неопределенной Двоице данная концепция отличается только тем, что там мыслится неопределенное множество, множество предицируемого вообще, тут же – данное, определенное множество; и двойка тут есть именно эта первая определенная множественность. Поэтому, как там не подходил ни один термин для характеристики взаимо-общения обоих принципов (смешение, соположность, слияние, происхождение и пр.), так не годится ни один из них и здесь (b 7 – 12).

· b) Далее непонятно, как же получается отсюда каждое отдельное число и единица. Просто Единым-в-себе, единица, конечно, не может быть. Просто Множеством она тоже не может быть, раз она есть нечто определенное и, следовательно, неделимое. Значит, она должна происходить из Единого и Множества. Но Множество тут не может быть ни просто Множеством, ибо отдельная единица именно не множественна, а едино, ни частью или моментом Множества, ибо момент в свою очередь или един или множествен, и апория, следовательно, остается. В результате, говоря о происхождении чисел из Единого и Множества, платоники уже оперируют числом, именно в понятии Множества, так как число и есть не что иное, как множество неделимых единиц (b 12 – 22).

– Тут обычная Аристотелевская ошибка – арифметическое и формально-числовое понимание принципа, который («Множество») в устах его автора является принципом чисто логическим и диалектическим.

· с) Множество может быть и предельным и беспредельным. Какое именно Множество объединяется с Единым, чтобы породить числа, – платоники не говорят. Неизвестен также характер этого «Множества» и в образовании геометрических величин. Допустим, что оно есть некое расстояние. Но это расстояние может быть только делимым, так как это не числа и не единицы просто, но именно геометрические величины. Значит, его нельзя объединить с точкой (являющейся здесь «формальным» принципом, наподобие «Единого» в числах), которая именно отличается тем, что она неделима (b 23 – 34).

Здесь – продолжение той же общей ошибки Аристотеля в отношении Платона.

c)

Сравнивая изложенные нами 5 аргументов, содержащиеся в XIII 8, 1083b 29 – 9, 1085b 34, мы, действительно, убеждаемся, что это есть не что иное, как детализация более общей критики платонического учения о числах.

Во-первых, эта детализация касается принципа Единого (№ 3): доказывается противоречивость этого понятия, поскольку оно дано в платонизме и как «форма» и как «материя».

Во-вторых, детализация касается принципа Двоицы: критикуется учение о нем как о Большом-и-Малом (№ 1) и как о Множестве (№ 5).

В-третьих, дается анализ понятий конечного и бесконечного в отношении платоновских чисел (№ 2), и,

в-четвертых, – анализ геометрических дедукций (№ 4).

Можно сказать еще и так. Детализация касается Единого (№ 3), материального принципа (№№ 1 и 5) и их совокупного результата, –

a) чисел, с точки зрения конечности и бесконечности (№ 2) и

b) геометрических величин (№ 4).

Общей характеристикой отношения Аристотеля к Платону остается и здесь непонимание платонического диалектического метода.

Если бы Аристотель владел диалектическим методом, то он не затруднился бы увидеть

1) в Едином тождество «формы» и «материи»,

2) в Большом-и-Малом, или Множестве, – диалектический принцип становящегося меона,

3) в идеальном числе – тождество конечности и бесконечности, а

4) в геометрических величинах – одну из закономерных стадий обще-диалектического процесса мысли.

15. Вопрос о конце XIII-й книги.

a)

На этом заканчивается у Аристотеля критика платонизма в смысле учения об идеях и числах. Малозначительное заключение (1085b 36 – 1086a 21), представляющее собою перефразировку общей характеристики разобранных учений, можно здесь и не излагать. Интересно, однако, что с XIII 9, 1086a 21 начинается какое-то новое исследование, о котором не сразу догадаешься, какова его тема и каково его отношение к предыдущей критике платонизма. Ближайшая тема – ясна. Это не что иное, как повторение 7-й апории, об антитезе общего и единичного, которую можно найти и в других местах «Метафизики» и, прежде всего, в III 4 (ср. также 14-ю апорию в III 6, 1003a 5 – 17). Однако, постановка и разрешение этой апории должно быть понято нами не само по себе, но в связи со всем контекстом данной главы XIII 9.

Радикальнее всего и, на мой взгляд, лучше всего судил Сириан, который сообщает, что некоторые доводят XIII-ю книгу до сих пор и далее начинают XIV-ю книгу