Секретный ингредиент Маргариты - Лия Джей
Когда я, черт побери, научусь относить кружки обратно на кухню⁈
По полу растекается лужица зеленого чая. В ней уже плавает мой телефон, продолжая обиженно поскуливать уведомлениями. Еще чуть-чуть, и там же окажется «Шестое чувство» Даны Делон. О нет, пора спасать свое лекарство от жестокой реальности!
Подхватываю книгу, телефон, кладу их на кровать и с тяжелым вздохом отправляюсь в ванну за шваброй. Наведя порядок, открываю Telegram. Вика прислала мне гороскоп.
Святые шпильки! И ради этого я проснулась на полчаса раньше будильника?
«Львы, не теряйте бдительности. Все намного сложнее, чем кажется.» Следом идет приписка о том, что это наверняка о Паше, и еще тонна сообщений со словом «СВИДАНИЕ», написанных капслоком. Я фыркаю.
И снова наступаю во что-то мокрое. Да, бдительность мне терять точно не стоит. Под кроватью-то я чай не вытерла!
После двух пар древнерусского я на собственной шкуре пониманию, каково было крестьянам, которых в былые времена на Руси истязали плетками посреди площади.
Поначалу ничего не предвещало беды. Георгий Семенович, стоя за кафедрой, рассказывал о разнице большого и малого юса. Простейшая тема, с которой я разобралась еще в 9 классе, готовясь к Олимпиаде по русскому. В общем, я решила воспользоваться случаем и почитать книгу. Ну а что? Вчера я остановилась на моменте, где Лили с Адамом пришли на Пьяцце Венеция и тут начался дождь. Я знала, я чувствовала, что здесь должен быть поцелуй. И оказалась права!
'Ты наклонился и чмокнул меня в щеку.
— Позволь мне поиграть в джентльмена!
Я замерла, поцелуй был таким невинным, но невероятно нежным.
— Готова вновь мокнуть? — тихим шепотом спросил ты, и от твоего голоса я покрылась мурашками.
— Готова, — еле слышно пробормотала я, и на счет «три» мы побежали.'
Эх, только в щечку? И зачем они зашли под навес? А как же поцелуй под дождем?
Знаю, банальщина. Но порой именно такой сладкой банальщины — от которой аж скулы сводит — мне в жизни и не хватает. В реальности ее просто нет, в этом все дело. Этим миром правят деньги и связи, а не любовь. Я всегда это знала, а за год работы в «Абсенте» лишь сильнее в этом убедилась.
И все же фрагмент красивый.
Моим одногруппникам он тоже понравился. Георгий Семенович, заметив, что я занимаюсь «неподобающими вещами» у него на паре, заставил меня сначала зачитать отрывок вслух, а затем перевести его на древнерусский. Публичную порку я выдержала — причем с достоинством. Текст перевела, еще и дополнительные баллы за это выторговала. Не на ту напал! Звание лучшей ученицы в группе у меня так просто не отберешь!
— Расскажешь про книгу переводчицам, и они в тот же день узнают, на какой линии Садовода ты купила свою Prada, — предостерегающе шепчу я на ухо Вике, когда мы выходим из аудитории.
— Эй, это запрещенный метод!
Королева поправляет на плече ремешок паленой сумки. У нее все бренды с рынка, и больше всего на свете она переживает, что об этом узнает кто-нибудь, кроме меня. Само собой, я не собираюсь никому рассказывать, но припугнуть эту болтушку стоит. На случай, если она забыла, что одно из наших правил — распускать любые сплетни, но не друг о друге.
— И вообще, никому нет дела до того, что ты читаешь, Марго. Это ведь не порнушка.
Порнушку я тоже читаю, но, наверное, сейчас не лучшее время, чтобы говорить об этом Королевой. Судя по тому, как сдвинуты ее темные брови, мои слова про Prada ее задели.
И все же Вика в привычной манере берет меня под руку и тащит в сторону туалета. Закрыв дверь, она первым делом затягивается ашкой. Выдохнув облачко пара с запахом кокоса, Вика довольно улыбается. Я уже не пытаюсь убедить ее бросить. Вика курит с восьмого класса. Никотин пришел в ее жизнь раньше, чем я. Понятно, почему меня она не слушает.
— На, хоть губы подкрась!
Королева достает из сумочки помаду и протягивает ее мне. Она пыльно-розовая, той же фирмы, которой пользуется визажист у нас в клубе.
— Нет, спасибо. Не надо.
Я кривлюсь.
— Еще как надо! Ты бледная, как тень! Ты вообще спишь, Каблукова?
Неопределенно развожу руками. Вика хватает меня за запястье и подтаскивает к зеркалу. Стоящая там первокурсница в страхе отлетает в сторону и чуть не врезается в сушилку для рук. Та включается, и мы втроем вздрагиваем.
— Извиняюсь.
Королева бросает это исключительно для приличия, затем ставит сумку на край раковины и выуживает оттуда косметичку. Да, целую косметичку. Без тетрадей и ноутбука Вика в вуз прийти может, а вот без нее нет.
— Сейчас будем приводить тебя в приличный вид… О май гад!
Вика даже не пытается приблизиться к акценту RP*. Ладно еще сейчас, прощаю, но ведь на парах она говорит так же. И это после двух семестров практической фонетики!
Боюсь представить, что творится на уроках у моей мамы. Она преподает английский в школе. С этого года она работает только со старшими классами, но раньше из-за нехватки кадров на ее плечах лежали еще и восьмые. Дома я ее практически не видела. Мы пересекались только поздними вечерами на кухне, обменивались парой фраз вроде «Суп на плите», «Уроки сделала», а то порой и вовсе оставляли друг другу записки на холодильнике. Если мама не проверяла очередную стопку тетрадей, то после ужина уходила к подруге, где они вдвоем часами читали детективы Дарьи Донцовой. Мне она никогда об этом не говорила, но через стенку я отлично слышала, как отец заставлял ее каждый раз по возвращении домой пересказывать сюжет. Наверное, от мамы мне и передалась любовь к «несерьезным» книгам.
В остальном моим воспитанием занимался отец.
Удивительно, как я выжила.
— Заюш, это предательство! Ты почему мне не сказала, что я так ужасно выгляжу?
Королева прилипает к зеркалу, решив первым делом в «приличный вид» привести себя. Вика одергивает и без того хорошо сидящую кофту с вырезом в виде сердечка на груди, затем разглаживает нежно-голубую юбку. Чуть позже дело доходит до челки — очередного последствия ее трендовой зависимости и чрезмерного доверия лайфхакам из ТикТока. Пока она тщетно пытается ее уложить, я стою в стороне, опершись плечом о кабинку, и пассивно наблюдаю за ее муками.
Вика всегда делает все возможное, чтобы выглядеть подобающе своей фамилии — Королева. В паспорте ей забыли
