Запретная. Моя - Элла Александровна Савицкая

Прикосновение мужских пальцев осторожное, сдержанное, будто Руслан сам проверяет границы, решает, насколько близко ему позволено подойти. Но отказать себе не может, и поэтому всё равно делает этот шаг.

И мне так хочется прижаться к его ладони, вдохнуть это тепло, как раньше, ласково потереться щекой. Но внутри стоит стопор, который не позволяет сломаться окончательно.

Руслан медленно и нехотя отнимает руку. Встаёт, подбирает с пола одежду, надевает джинсы и футболку. Его движения простые, повседневные, а я ловлю себя на том, что смотрю на них, как зачарованная.

Он направляется на кухню, и я иду следом.

Там на полу валяется рулон обоев. Руслан разворачивает его, а я останавливаюсь у дверного косяка, опираясь плечом.

Боюсь спрашивать, но решаю больше не игнорировать вопросы, которые меня беспокоят. Поэтому с опаской интересуюсь:

– Откуда у тебя столько денег? На квартиру, еду, и теперь возмещение. Ты же долг отдаешь, на сколько я поняла.

Не бывает, чтобы человек вдруг стал так хорошо зарабатывать на простой работе. Теперь я в этом убедилась сама.

– Я оформил кредит, – спокойно отвечает Руслан, присаживаясь и смазывая клеем часть обоев.

– Ты? Как?

– Через поручителя. Барский, мой начальник, помог. У него хорошие связи и репутация. Вот он за меня и поручился.

– Это тот, которому ты должен денег?

– Да.

– То есть теперь ты должен и ему и банку?

– Получается, так, – спокойно отвечает Руслан, как если бы не было в этом ничего страшного.

Подумаешь – всем на свете должен, но жизнь продолжается, и сейчас нужно клеить обои. Именно так он выглядит. Спокойным и уверенным.

А я могу только представить сколько сил за этим стоит.

Угол рулона закручивается, мешая ему намазывать его клеем. Руслан поправляет его, но кисть цепляется за край, и он снова сворачивается.

Подхожу ближе, присаживаюсь рядом и придавливаю края к полу. Взгляд зеленых глаз в этот момент падает на меня. Руслан посылает мне короткий кивок.

– Я с сентября перевожусь на заочную форму в университете, – сообщаю, чтобы не терять хрупкую нить разговора.

– Это правильно, – кивает он, продолжая водить кистью по бумаге.

– А ты?

– Взял академ на год. Но думаю, придется продлить. Или бросить учебу.

Мне бы хотелось его разубедить это делать, но я понятия не имею как тогда выживать.

– А если все же продлить? Вроде как можно на основании рождения ребенка. Нужно будет просто предоставить свидетельство о рождении. Я узнавала для себя. Потому что тоже не знала справлюсь ли без помощи.

– Может и так. Я попробую. А ты не вздумай. Тебе нужно учиться, – говорит строго, а потом откладывает кисть, – Давай я попробую приклеить.

Берет ленту обоев, встает на стул и осторожно прикладывает ее к стене.

– Подай тряпку, пожалуйста, – кивает на тряпку на подоконнике.

Подаю ему.

Желудок урчит, намекая, что ела я еще в обед.

Достаю из холодильника яйца, помидоры и колбасу.

Зажигаю плиту.

– Ты голодный? – спрашиваю через плечо, – Я буду яйца жарить.

– Да. Спасибо.

Пока Руслан клеит обои, я готовлю ужин. Немного неловко, боясь пересолить, как будто делаю это впервые.

Нарезаю колбасу и сыр. Ставлю их на стол.

Завариваю чай.

– Готово.

Руслан спускается, моет руки и подставляет к столу стул.

Сейчас из—за ремонта все стоит не на своих местах, но нам это не мешает.

Мы начинаем есть. В тишине слышен звон вилок и мое осторожное чавканье.

Ощущения странные. Мы столько раз ели вместе, а сейчас словно и не было тех дней.

Я украдкой смотрю на Руслана: как он жует, как напрягаются скулы, как спокойно опущен его взгляд. И ловлю себя на том, что мне слишком хочется запомнить именно этот момент.

Какой—то он особенный. Важный.

Он вдруг тоже поднимает глаза и начинает рассматривать меня. Мы застываем в молчании.

– Как мама? – решаю нарушить паузу.

– Хорошо, спасибо. Скоро повторная операция.

– Что значит повторная? – перестаю жевать, вилка замирает в руке.

– Нужно убрать колостому и зашить кишечник.

– Ого. Я не знала, что нужна будет повторная.

– Нам сразу сказали. Сначала первая, потом лечение, и следом вторая. Но она уже ее ждет. Устала жить неполноценно.

– Могу себе представить.

Это же сколько ограничений. А тетя Марина всегда была очень активной.

– А папа?

– Работает. Устроился в гараж к знакомому.

– Это хорошо. Ты им очень помогаешь.

– Кроме меня некому, – отвечает просто, и я понимаю, что так и есть.

Сначала он помогал им, а теперь еще и мне.

– А как твои родители? – спрашивает, доедая бутерброд.

Я пожимаю плечами.

– Маму папа то и дело отправляет заграницу. Она пару раз помогала мне, но он очень злился. Думал, что чем сильнее ужать меня, тем быстрее я вернусь домой.

– Но ты упрямая, – едва заметно улыбается Руслан, а у меня щемит внутри от этого его действия.

Господи, как же я скучала…

Закрыла в себе все возможные эмоции, забаррикадировалась, чтобы не выпускать их наружу, но только сейчас поняла, как мне не хватало всего, что связано с ним.

Улыбок, разговоров.

– Как видишь, – улыбаюсь, отводя глаза.

Мы доедаем. Он еще клеит несколько полос, а потом уходит.

Я же пытаюсь уложить в голове перемены в моей жизни. Прокручиваю в голове все, что произошло за вечер. Каждое сказанное слово, взгляды, нашу близость.

И хоть очень боюсь обнадеживаться, а все же сердце уже успело забиться по—другому.

Глупое мое сердце, столько раз растоптанное, а все равно упрямо верящее в чудеса.

В своих мыслях я не сразу слышу, как звонит мой мобильный. Оказывается, я оставила его в комнате.

Отправляюсь туда, а когда вижу, от кого звонок, застываю.

Папа.

По телу проходит мороз, я мешкаю. Но тревожная мысль о том, что могло что—то произойти с ним или мамой заставляет ответить на звонок.

– Да?

– Возвращайся домой Дарья, – ледяной голос отца в тишине комнаты звучит как хлесткий приказ.

– Что? – не сразу понимаю.

Ожидала чего угодно, но только не этого.

– Я сказал, домой возвращайся. Хватит полы драить черти где. Решила рожать, рожай, черт с тобой. Но хватит побираться.

В груди всё сжимается.

Я машинально кладу руку на живот и начинаю его поглаживать. Он сегодня весь день тянул. К вечеру только немного успокоился, и вот теперь снова.

– Ты разрешаешь? – звучу, наверное, ехидно, но иначе не получается.

– Дарья, не язви, – отрезает он, – я вижу, тебя твой Руслан не обеспечивает. За что боролась, как говорится. Но натирать полы в магазине – это чересчур. Говори адрес, собирай вещи, я за тобой приеду.

Подхожу