(не)любимая - Ярослава А.

Пока я ковырялась, уже не только дым, но и огонь показался в окошках.

Забегаю на крыльцо и со всей дури стучу в дверь.

— Откройте! Вы горите! Пожар!!!

Никто не отвечает.

Со злостью бью ногой дверь, и та неожиданно распахивается, выпуская тяжелое облако дыма.

На принятие решения у меня всего пару секунд.

Резко сдергиваю с головы платок и, повязав его таким образом, чтобы закрыть нос и рот, втянув голову в плечи, заскакиваю внутрь.

От дыма моментально начинают слезиться глаза.

Я практически ничего не вижу и двигаюсь на ощупь. Благо, я часто бывала в доме бабы Раи и до сих пор помню расположение комнат.

Очаг пожара явно на кухне.

Это с правой стороны.

Значит, надо двигаться в левую. Там, если мне не изменяет память, была хозяйская спальня.

Задыхаясь и заходясь надсадным кашлем, толкаю дверь в спальню и почти сразу замечаю раскинувшегося на кровати полуобнаженного мужчину.

Напротив распахнутое на одну створку окно.

Именно из-за открытого окна и закрытой двери, здесь мало дыма, а значит, есть шанс привести мужчину в чувство.

— Проснитесь! — не кричу, а скорее хриплю и: склонившись над ним, совсем неласково тормошу. — Просыпайтесь!

— Что-о-о, м-м-м… — Что-то невнятное мычит он, и меня обдает стойким перегаром.

Господи, да он еще и пьяный!

Алкаш чертов!

Теперь из-за него мы тут оба угорим!

— А ну, поднимайся, придурок! — Луплю по морде, и, кажется, это немного приводит его в чувство.

Подрывается, скидывая с себя, и рычит:

— Ты охренела! Твою м…

— Пожар! Скорее!

Надо отдать мужику должное: после моих слов он приходит в себя практически моментально. На морде сначала появляется осмысленное выражение, а после уже и понимание ситуации.

— Быстро! В окно!

Сам кидается прямо как есть, в одних джинсах, босиком, а я, растеряв последние силы, никак не могу собраться. Поднимаюсь и, будто путаясь в собственных ногах, падаю.

Все же наглоталась дыма…

Необъяснимая тяжесть сдавливает голову, дышать становится заметно тяжелее.

Шумно, точно старый паровоз, гоняю легкими воздух, но не могу отдышаться.

Кислорода катастрофически не хватает…

— Да, ё-ё-ё… — Рядом цветисто и довольно грубо матерится мужчина, а после хватает меня, точно мешок с картошкой, и посылает в недолгий и не очень зрелищный полет в… распахнутое окно! Прямо в сугроб снега.

Падаю лицом на мягкую ледяную перину, но это даже хорошо… Остужает…

Жевать снег мне долго не приходится. Буквально через пару мгновений, рядом оказывается этот бешеный алкаш и, сграбастав за шкирку, ставит на ноги.

— Очухалась?! — спрашивает он. — Идти можешь?

Сначала киваю, затем качаю головой, и мужик, решив, что со мной все плохо, просто берет на руки и куда-то несет.

Сначала к своей машине.

— Черт… Ключи… — Хлопает себя по задним карманам джинсов и расстроенно вздыхает. — И телефон там же… — Вскидывает на меня взгляд. — У тебя есть?

— Нет. — Качаю головой. — Разбила…

— Ладно.

Опускает меня на ноги возле машины, чуть прислоняет к ее гладкой полированной поверхности и внимательно смотрит:

— Так постоишь немного?

— Угу.

— Только не падай…

— Угу.

— …А то башку себе разобьешь.

О-о-очень информативно.

С этими словами он разворачивается и идет обратно к горящему дому.

Собрался лезть обратно?

Почти голый… Босиком… В снег и метель… Под крышу охваченного огнем дома.

Он бессмертный?

И нафига я тогда его спасала…

Трясусь всем телом и захожусь надсадным кашлем. Тушку мою мотыляет туда-сюда, и, чтобы не упасть, я держусь красными от холода пальцами за боковое зеркало машины. Но они все равно соскальзывают, и я вместе с ними.

А чего, собственно, я домой-то не иду?

Вон он. Рукой подать.

Свой гражданский долг исполнила — мужика спасла. Если не дурак совсем, то пожарку сам найдет как вызвать.

Пальцы все же соскальзывают, и я, пошатнувшись, собираюсь было направиться к себе домой, но внезапно снова оказываюсь подхвачена сильными руками.

— Куда собралась? — хрипит бессмертный.

Уже вернулся? Так быстро?

— Домой. — Неопределенно машу в сторону своей калитки. — Я замерзла-а-а. Пусти… те…

Но, вместо того чтобы отпустить, он снова подхватывает меня на руки и тащит теперь уже в дом.

Калитка моя распахнута настежь, и Буран, исполняя свой собачий долг, тут же кидается на пришельца.

Хочу одернуть пса, но очередной приступ кашля не дает и слова вымолвить.

Незнакомец и тут не теряется.

— Место! — громко рявкает он, и, удивительное дело, моего непослушного пса точно метелью сдувает.

Войдя в дом, мужчина быстро ориентируется и несет меня на диван.

— Пожарные? — шепчу, взволнованно наблюдая в окно, как все больше занимается огонь, перекидываясь на вторую половину дома.

— Уже вызвал. — Показывает свой телефон. — Чайник у тебя где?

— Т-там. — Одними глазами указываю в сторону кухни и снова захожусь кашлем.

— Да-а-а, — тянет мужик. — Надышалась ты. Тебе в больничку бы надо.

Какую больницу?! Нет! У меня же работа! Дети!

Мне никак нельзя в больницу.

Кашель и сам пройдет. Подумаешь — надышалась. Не так уж и страшно. Вон, уже и дышать легче становится. Я больше испугалась, чем надышалась.

Тем временем мужик бесцеремонно шарит по кухонным шкафчикам.

— Уголь у тебя есть?

— Какой уголь? Мы же с газом…

— Активированный.

— Вверху… Аптечка… Справа…

Минут через десять, наглотавшись абсорбентов, укрытая пледом, сижу на диване, держу в руках кружку теплого молока и вместе с незнакомцем смотрю в окно на то, как пожарные приехали.

— Жаль дом. — Кошусь на мужчину, который сидит рядом в кресле и, скрестив руки на мощной груди, так же