Врата Полуночи - Анна Айдарова
Для себя Алек выбрал самый скандальный вариант — разоблачения. Во-первых, антипиар в ряде случаев более востребован, а подчас и куда более оплачиваем, чем стандартная карамелька. А во-вторых, Алеку просто нравилось самому выискивать «жареное». И зрителям нравилось. Шоу получались — загляденье. А с некоторых пор и нестандартными. Смысл оставался один — найти нечто, что позволило бы размотать «клубок колдуна», найти то, что убедило бы людей в обмане. Найти и показать то, что вызвало бы скандал. На сегодняшний день несколько смелых «магов» и очаровательных «ведьмочек», обманутых сладкими обещаниями антипиара точили свой магический зуб на нахала-журналиста, в судах лежали несколько исков против слишком демократичного Алека, он сам довольно потирал руки, ожидая, какой результат дадут несколько новых инфоповодов… И обдумывал новые сюжеты.
Тут-то ему и подвернулась Мирена.
Обычно агенты магов всех сортов добивались расположения Айдена — антипиар, того самого… да? Мирена не имела агента, да и желания сняться в программе — тоже.
Но даже после сложных и длительных переговоров, когда пришлось самому Алеку подключаться, звонить, разговаривать и даже уговаривать — неслыханно! — Мирена не проявила особого желания. Даже при том, что ей посулили. Некоторое подобие интереса она проявила, когда было обещано сделать небольшой сюжет о музее. На этом все. Алек был раздосадован. Но из упрямства продолжил добиваться встречи. И добился. Неожиданно.
Проблемы начались дальше. Никакого компромата нарыть не получалось. Ни обманутых старушек, проданных квартир, отданного золота. Никаких обещаний вылечить последнюю стадию, сделать счастливым и подарить бессмертие в отдельно взятом месте. Охотничий азарт Алека получил пищу, жизнь заиграла новыми красками. Он с трудом дождался момента выезда, и с трудом сдерживался. И вот тут-то все и произошло. Как всегда, по законам самого подлого жанра жизни — комедии.
День в лесной глуши — это погружение в спокойствие и отчасти — почти магия. Время здесь течет медленно, а каждая мельчайшая деталь кажется живой и важной. Входишь в лес, и ароматы земли заполняют все вокруг.
Деревья, покрытые мохом и лишайниками, словно старейшины этого священного места, встают по сторонам, провожают взглядом, переговариваются на неведомом тебе языке. Ягоды уже созрели, пригибают к земле слабые побеги и прячутся от алчных взглядов за резными шторками-листьями. Раздвинуть бы их, осторожно взять в руки хрупкое чудо и насладиться ароматом, вкусом — нужно-то всего ничего, только наклониться и вот они, истинные сокровища. А там, глядишь, под слоем старой листвы отыщутся грибные местечки. Осеннее солнце проникает сквозь листву и чертит на земле узоры из пятен, пробираясь между листвой и еловыми лапами. Несмотря на прохладный воздух в солнечных лучах тепло и нежно.
Могучие стволы — как стража этого священного и тайного места — готовы расступиться и открыть свои тайны тому, кто осмелится пройти к ним. Но смельчаков мало. Недаром ведь люди проложили именно эти тропки к сердцу лесной чащи. А туда, за границы тропы — не ходи. Как бы ни кивали тебе деревья, как бы ни манил мох, расстилаясь мягким ковром под ногами, приглашая присесть и отдохнуть. Держись тропы и не смотри вверх. Взглянешь — и тут же обступят тебя древние великаны, не найти будет тропинки домой, заманит и заведет тебя в самое сердце — и в доброе ли сердце! — чаща.
Лучше не сворачивать с тропы. Благо, дорога лесная так утрамбована, что даже может называться почти ровной. Но какое же это испытание для водителя! Тому, кто хоть раз пытался проехать по лесу, по такой маняще загадочной и прекрасной, словно магический путь, дороге, достанет впечатлений, будет о чем рассказать. А уж во второй раз он точно подумает, пускаться ли в путь, срезая дорогу, или все же сделать по благоустроенной асфальтированной трассе. Здесь-то на каждом сантиметре поджидают ухабы и колдобины, тряска и неудобства, машину трясет, как во время шторма в море, и кажется, что каждый бампер и колесо вот-вот осчастливят лесных обитателей новой загадкой. Да и звуки, которые способен издать многострадальный внедорожник, пробираясь сквозь угрозы, поджидающие на пути и борясь с неровностями дороги, пытаясь преодолеть явно куда большее, чем просто трассу — это нечто непередаваемое. Массу впечатлений можно получить в лесу, только пожелай.
Джип, на котором съемочная группа Алека выбралась из каменных просторов столицы, был достаточно мощным. И достаточно выносливым, чтобы преодолеть не только дорожную тряску. Алек сам сел за руль, не доверив в этот раз никому, даже навигатору, прокладывать маршрут, и пользовался картой. Эта карта и завела их всех в лес, и казалось, эта чудесная дорога никогда не закончится, будет бесконечно виться среди деревьев.
Потеряв счет времени, Алек отвлекся на долю секунды, всего лишь на долю секунды. И этого хватило для непоправимого. Удар, машину повело, и все произошло так быстро, что сообразить времени не оставалось. А у замершей машины под искореженным бампером лежал олень. С большими ветвистыми рогами. Олень был мертв.
Руки у Алека тряслись, когда он выбирался из машины. Неожиданность, едва не стоившая жизни машине и людям, все-таки погубила невинное существо.
Ольга что-то пискнула на фоне, Алек оглядывался и пытался успокоиться. Ощущение, что голову его погрузили в вату, только усиливалось и никак не исчезало. Потом в глазах начало двоиться, и уже Алек видел перед машиной не лежащего оленя, а человека. Стоило закрыть и открыть глаза — все в реальности возвращалось на свои места, чтобы через несколько секунд вновь уплывать, подтверждая дикость происходящего. Дальше по дороге ехать было проблемно, да ни у кого и желания не возникало, но помощники полушепотом переговаривались за спиной, ожидая окончательного решения.
Машина по счастью не пострадала и была на ходу. Чтобы вернуться в спасительное нутро джипа Алеку понадобилось слишком много сил. За руль он не вернулся — руки дрожали, и успокоиться никакими способами не получалось. Оператор Женя прав не имел или не признался, поэтому вести пришлось Ольге. Джип мягко и неторопливо сдал назад и как-то слишком резво двинулся обратно, к съезду в лес.
Разговаривать не хотелось, молчание было невыносимым, радио раздражало. Слишком бойкие ведущие выпендривались в студии, напоминая, что есть в мире еще островки беззаботности и отсутствия проблем. И все это бесило, бесило
