Время скитальцев - Мария Чернышова
Да, конечно, она все понимала. Ошибка исключена. И это самое мерзкое, что можно было представить в нынешней ситуации.
Зачем⁈ Зачем Джезу понадобилась тварь⁈ Виоренца всегда избегала этого странного кровавого обычая, прошедшего через варварские века, — он как-то слабо приживался здесь, на севере. Это южане с фанатическим энтузиазмом стремились на ритуальные бои. Север слишком близко соседствовал с Язвой и слишком часто испытывал последствия такой близости, чтобы просто наслаждаться мистическим и кровавым зрелищем. Темная вода в Реджио, арантийские видения, гнилые дожди в Виоренце и бродильцы по всему приграничью — были повседневной реальностью.
Последний раз тварь выпускали на арену задолго до рождения Эрме, еще когда герцогом был ее прадед, отец Джеза Первого. Да и то, тварь была так себе, не первого сорта.
Дядя Алессандро однажды, после поездки в Лунный город, насмотревшись на тамошние игрища, предложил деду организовать подобный бой. Дед наотрез отказался.
— Дорого и глупо, — пояснил он. — На эти деньги я спокойно устрою рыцарский турнир, проведу бои в дикий мяч и напою треть города молодым вином. Да еще на огненные картины останется. Удальцы выплеснут свою мощь, девушки полюбуются, люди порадуются, пьянчуги налакаются — все довольны. И не придется отскребать эту поганую черную кровь с мостовой и посыпать известью ядовитую слизь. Мусор смести проще. Растолкал дебоширов по каталажкам, взыскал штраф, выпорол, выпустил — считай прибрался.
— А если…
— А если тебе спасу нет, как тянет сорить деньгами, пойди и швырни их в выгребную яму. Оттуда, как одумаешься, их можно достать — только нырять придется глубоко, сынок.
Дядя Алессандро доводам отца внял — по крайней мере, за время его правления бои не проводились. А вот внучек решил отличиться! Самовольно, не посоветовавшись! Ни словом не обмолвившись! Ай да Джез, правитель Виорентийский! А она-то собиралась втолковывать ему, что пора покупать зерно, пока цены не поднялись под потолок!
А ведь одной тварью дело не обойдется, с тоскливым раздражением подумала Эрме. Если Джез решил устраивать ритуальный бой, то придется тратиться на отдельную арену, а значит, на ограждение, на защитные фонари и на Копьеносца.
Она повернулась к Массимо Висконти. Он, конечно же, прекрасно понял, что новость стала для нее неожиданным ударом, но виду не подал. Смотрел все с тем же безразличным спокойствием.
— У вас в отряде есть бойцы?
— Мы ловим, монерленги. Убивают другие. Но вы можете не беспокоиться — в своей дальновидности герцог заранее предусмотрел, что к урочной дате все бойцы могут быть заняты. Он уже нанял Копьеносца.
Плавность его речи граничила с издевательством.
— И кого же?
— Виктора Казерагиса, — с безжалостным спокойствием сообщил Висконти.
Эрме чувствовала, что щеки начинают гореть от ярости. Казерагис был самым известным бойцом Черного Трилистника. И безнадежно дорогим.
— Вы не должны волноваться, монерленги. Я не раз видел Виктора в деле. Он великий Копьеносец и великий лицедей. Он на совесть отработает каждый золотой, что упадет в его сундук. Виоренца увидит настоящий бой… если, разумеется, я отыщу достойного противника.
Да что б ты вовек никого не поймал, мысленно посулила Эрме.
— А не возвращает ли он деньги в случае отмены боя? — уточнила она.
— Разумеется, нет, монерленги. Копьеносцы — служители Девяти. С богами не торгуются.
О да, эту истину служители Черного Трилистника чтили ревностно.
— Ну а если вы потерпите неудачу? — сделала она еще одну безнадежную попытку.
— Я сделаю все возможное. Но даже если предположить… будет возвращена лишь девятая часть суммы. Остальное — компенсация за смертельный риск. Вы ведь знаете, мы сейчас идем туманной дорогой.
Разумеется, она знала. Как говорили, подготовка к путешествию за Занавесь начиналась задолго до того, как ловчий и его люди оказывались у Язвы. Каждый раз, когда отряд покидал Лунный город, и предводитель поднимал над головой украшенный альмеронами жезл, он вверял себя и свой отряд незримой воле, которую не способна преодолеть слабая людская решимость.
Эти люди принадлежат двум мирам. И с каждым путешествием за Занавесь один мир перевешивает.
— Когда он сделал заказ? — спросила Эрме.
— Еще в начале зимы. Такие вещи решаются заранее.
Это послужило слабым утешением. Глупый мальчишка не мог тогда знать о великой жаре и суши, грозящей голодом. Но то, что он скрыл свое решение, и она узнала о готовящемся бое лишь по случайности, ложилось на душу тяжелым булыжником.
У мальчишки и раньше были секреты. Так, мелкие бестолковые тайны, как у любого юноши. Связался с распутной девчонкой, загулял, напился чрезмерно. Опомнился, покаялся, поклялся, что больше ни в жизнь…
Но эти секреты никогда раньше не касались дел государства.
— Вы бы желали оспорить это задание, монерленги? — спросил Висконти.
О да, желала бы, но что толку, если деньги не вернуть? А еще она желала бы от души надрать щенку уши. Подожди, Джез, вот доберется она до столицы…
— Ну что вы, джиор Висконти, — улыбнулась Эрме. — Герцог сам принимает решения. Это его воля и не должно ей перечить. А теперь не могли бы вы указать место нашего ночлега?
Сквозь плотную стену ржаволиста вела единственная узкая тропка. Как видно, пользовались ей редко: ветки разрослись настолько, что сплелись друг с другом в подобие живой арки, ощетинившейся во все стороны острейшими шипами. Путь не обошелся без потерь: Эрме порвала рукав и с досадой вспоминала, найдется ли в ее скарбе запасная сорочка, третья по счету. Оставалось надеяться на запасливость Терезы. Крамер лишился фазаньего пера с берета. Тадео и вовсе разодрал щеку, неуклюже дернувшись от гибкого побега, вздумавшего распрямиться прямо у его лица.
Один Висконти остался цел и невредим: несмотря на свой высокий рост он до странности легко сгибался, пробираясь под навесом ветвей и ловко уклонялся от шипов, что целились в тело. Сейчас ловчий не казался таким уж каменным истуканом.
Тропа вертелась, неуклонно забирая вверх, пока не выпустила на поляну, скрытую в плотном, точно крепостная стена, кольце ржаволиста. Слева виднелся выступ скалы, окруженный высоченной рыжей травой, то ли мертвой от зноя, то ли оставшейся с прошлого года. Под скалой открывался черный зев пещеры.
— Что, еще один тайный грот? — шепотом спросила Эрме у Тадео. Тот, прижимая к исцарапанной щеке платок, только поморщился.
Эрме и сама быстро поняла, что лесная пещера не имеет ничего общего с найденным на территории замка гротом. Свод ее был
