Заберу твою жену - Мария Сергеевна Коваленко
Не договорив, дедушка Семен встает из своего кресла. Подходит к стене. И смотрит на нее так, будто собирается ударить кулаком.
- Пап, стена не виновата.
- Я не отдам ему тебя! – поворачивается Боровский старший. – Хватит! – произносит спокойно, но так решительно, что меня прошибает волной холода.
- Кто сказал, что я позволю ему командовать? – говорит Герман и набирает чей-то номер. – Для начала узнаем, где Полина. А потом сами возьмем этого урода.
- И как ты собираешься ее искать? Это Москва, а не Питер. Тут у меня каждая шаверма под колпаком. А там...
- А там есть первый заместитель мэра, - отвечает отцу Герман и через мгновение переключается на своего телефонного собеседника: - Приветствую. Прости, что отрываю от дел. У твоей бывшей жены серьезные проблемы. Да. Серьезнее, чем ты. Ее похитили и могут убить.
Глава 62
Глава 62
Катя
До вечера мы все живем в режиме ожидания.
По информации из больницы, папа уже приходит в себя, и через пару дней к нему начнут пускать посетителей. В доме Боровских с виду тоже все вроде бы нормально.
Герман показывает Роберту, как управлять дроном. Внимательно, терпеливо, не повышая голоса и разрешая ошибаться.
Хозяйственная Верочка учит меня лепить пельмени. Необычные! На заварном тесте, с тонной лука и сочным фаршем из фермерской индейки.
А дедушка Семен вместе с парой рабочих устанавливают возле беседки новенькую детскую площадку. С горкой, качелями и деревянным домиком.
Обычный день большой дружной семьи. Привычный для многих и первый такой Настоящий – для меня.
В какой-то момент я даже ловлю себя на желании остаться в этом дне навсегда. До конца жизни лепить пельмени, подсматривать в окно за играми сына и любимого мужчины, удивляться силе и сноровке нового дедушки.
К сожалению, прошлое никого не отпускает.
После ужина телефон Германа внезапно оживает, и все в доме понимают – началось.
- Так, тихо! – командует Герман и достает из кармана телефон.
Несколько секунд он смотрит на экран, будто дает понять своему будущему собеседнику, что не очень-то и торопится.
И только когда Верочка выводит из гостиной Роберта, отвечает на вызов.
- Слушаю, - говорит ровно, без эмоций.
Ответа я не слышу, но вижу, как меняется взгляд и белеют костяшки пальцев.
- Мансуров, - шепчет дедушка Семен. - Дождались.
- Я понял, что Полина у тебя. Притормози! Нереально за ночь собрать такую сумму, - отвечает в трубку Герман. – Никто не хранит дома нал в таких объемах.
- Понятно, - комментирует Черный. – Старый добрый чемодан с деньгами. Надеюсь, вертолет не потребует.
Он отстукивает пальцами по столу примитивную мелодию похоронного марша и задумчиво косится в окно.
- Хорошо. Мой человек принесет тебе деньги. Но во второй половине дня, - торгуется Герман. – Нет. Сегодня банки уже закрыты, а завтра за час не соберут.
- Я знаю, где Миша хранит деньги. В его доме есть спрятанный сейф, - вмешиваюсь я. – Можно взять оттуда.
- Наличные не проблема, - лениво отмахивается дедушка Семен. – Этого добра и у меня хватает. Нынче важнее другое – время.
- Нет. Разговор шел только о деньгах! – повышает голос Герман. – Никаких других условий! – чеканит он в трубку.
- Что ему еще нужно? – едва слышно спрашиваю я у хозяина дома, но вместо него отвечает сам Герман:
- Деньги. Три миллиона евро. Наличными... при личной встрече.
- Личной... С тобой? – Я вздрагиваю.
Вроде бы ничего удивительного. Мужчины еще утром догадались, какая основная цель Миши. И все равно... от страха внутри все сворачивается в тугие узлы.
Понимаю, что не готова. Мне мало сегодняшнего дня и прошлой ночи. Я еще не надышалась тем, что люди называют отношениями. Жутко от мысли о риске.
В моем небогатом прошлом любой риск оборачивался против меня. Любой шанс превращался в ловушку. А надежды лишь травили душу и заставляли привыкать к боли.
Не с таким багажом верить в хорошее.
- Ты понимаешь, что просишь о невозможном? – Герман продолжает свой разговор с Мишей. – Я могу приехать хоть ночью. С этим нет проблем. Но не с тремя миллионами.
Мансуров снова что-то произносит. Судя по долгой паузе, это его фирменный монолог – привычный спектакль о том, как его все предали, как он устал быть единственным умным в мире идиотов, и как он, бедный, вынужден всё решать сам.
- Ну давай, ублюдок, соглашайся! – зло шепчет дедушка Семен, словно тоже участвует в беседе.
- Один час! Хорошо. Я понял. - Герман поднимает большой палец вверх.
Черный расслабленно откидывается на спинку кресла. Закрыв глаза, он складывает ладони на груди в домик.
- Если с головы Поли упадет хоть один волос, я найду тебя быстрее полиции и закопаю живьем, - завершает Герман. - Это обещание!
***
После окончания телефонного разговора в комнате снова повисает тишина. Она не такая, как в течение дня, когда все делали вид, что весело проводят время, а на самом деле искали контакты, собирали бойцов и договаривались о поддержке.
Эта тишина – концентрат.
Каждый смотрит перед собой, варится в мыслях. И лишь я одна не могу отвести взгляда от Германа.
Так странно – теперь, с новым лицом, он кажется мне еще более настоящим, чем был раньше. Пластические хирурги будто убрали все лишнее. Сделали черты жестче, избавили моего мужчину от намеков на слащавость – завершили работу, которую не успел сделать всевышний.
Удивительно, как Миша не узнал его сразу! Дико, что я сама могла сомневаться.
Он ведь один такой на свете. Гениальный финансовый аналитик, человек с железными кулаками, заботливый отец и понимающий любовник.
Невозможный идеал в сравнении с Мишей.
И завтра этот идеал будет рисковать жизнью. И не ради семьи. Не ради меня или Роберта. А ради наемной работницы... женщины, которая за зарплату спала с другими мужчинами.
- Значит, утром у нас есть дополнительный час, - нарушает молчание Черный.
- Да. В одиннадцать мне нужно быть на окраине города. Мансуров вышлет более точные координаты, когда я буду в районе Тосно, - холодно произносит Герман.
- А что муж твоей помощницы? Он успеет что-нибудь выяснить? – хмурится Боровский старший.
- Думаю, ночью у нас уже будет
