Его строптивый Огонек - Екатерина Юрьевна Васина

У меня нет привычки визжать и прикрываться в таких случаях. Я в универе выступала во всех шоу, в каких только можно. И порой за сценой так мало места, что приходится переодеваться бок-о-бок с противоположным полом.

— Спасибо. — оборачиваюсь полотенцем и…ловлю взгляд Тима. Не масляный или пошлый. Нет, он стоит в дверях, опершись плечом о косяк. По-прежнему хмурый и собранный, но не злой. Скорее — задумчивый. Взгляда не отводит, но это не возмущает, а наоборот.

Воздух в ванной точно начинает стремительно нагреваться. А мое сердце разгоняется до совсем уже неприличной скорости.

— Спускайся. — Тим отводит взгляд и выходит как-то слишком торопливо, оставляя меня стоять с колотящимся сердцем и прижатым к себе полотенцем.

Ну и что это было?!

Глава 16

Нервы у женушки, конечно — кремень.

Могла бы хоть взвизгнуть для приличия, что ли. Хотя на самом деле никогда не понимал вот этих женских ужимок. Я понимаю визжать и изображать обморок надо когда в ванную вломился незнакомый мужик. Но так ведь делают и перед своими парнями. По крайней мере те, с кем встречался. В том числе и Инга.

Огонек же даже прикрыться не подумала, еще и взглядом таким смерила, точно мне стыдно должно стать.

Ага. Мне. В моей ванной комнате!

Но у нее точно в голове поломка. Ну увидела попугая на снегу! Да, неожиданно. Но логику то включать надо?! Минута ничего не решит в этом случае, так что могла обуться, накинуть куртку и прихватить плед. А не промчаться мимо с вытаращенными глазами, босиком и… без лифчика. Последнее особенно взбесило, когда набрасывал на нее плед. Майка белая, тонкая, прилипла в тех местах, где растаял снег. Так что все отчетливо просвечивается.

Сейчас Егор еще слюни напускает. Да, типа как жена друга и все такое. Но оценить то оценит, падла!

Я тогда сжал челюсти, набросил плед крепче, будто пытался укрыть не только её, но и себя от этого бешенства, которое вдруг поднялось где-то под рёбрами. Спускаюсь на первый этаж как раз когда раздается звонок в дверь.

Молча нажимаю на часах разблокировку замка. Тот щелкает достаточно громко, чтобы стало понятно — дверь открыта.

— Добрый вечер. Ветеринара вызы…Тим?!

Высокая, рыжая, огромные зеленые глазища на лице с белоснежной кожей и яркими чертами. Синий свободный костюм и тонкая светлая водолазка под ним. В руках увесистый такой чемоданчик, не менее большая сумка через плечо.

Можно было с таким же удивленным лицом спросить “Ника”? но вместо этого лишь перехватываю всю эту тяжесть.

— Неожиданно. Привет, Никусь. Вернулась в родной город? — ну а что еще сказать знакомой, с который не виделись больше трех лет?

Она же реально порвала тогда со всеми нами общение и уехала далеко отсюда, потому что развелась с одним придурком.

Который сейчас стоит позади меня…или лежит в обмороке от удивления? Судя по тому, что зеленые глаза Ники стали напоминать листья подо льдом, не лежит.

Зря.

Оборачиваюсь просто, чтобы полюбоваться вытянутым лицом Егора. Осталось открыть рот и слюну пустить, чтобы совсем уже сойти за дурачка.

Ника лишь кивает ему как незнакомцу, а у меня спрашивает:

— Я так понимаю, что это мой пациент?

Ара у меня на руках выглядит чуть бодрее, но не сильно. Я не разбираюсь в попугаях, но думаю осмотреть его нужно. Хотя бы на обморожения.

Так что передаю его Нике, которая уже забрала себе журнальный столик. И раскладывает на нем свои приспособления. Чисто машинально замечаю физраствор, термометр, мази. Все идеально разложено и в чемоданчике, и в сумке.

— Отомри. — шепчу, подходя к Егору. Он как замер в кухонной зоне, так и не может пошевелиться. Хотя нет, рукой шевелить может. Третий раз подливает себе виски в стакан и выпивает, не сводя взгляда с Ники. Ну так теперь только смотреть и можешь.

Дебила кусок. Не жалел тебя за этот поступок и жалеть не буду. Сам виноват.

— Си-и-иськи! — а кому-то, я смотрю, хорошо. Что, Егор, даже попугаю можно комплименты говорить, а тебе сразу язык вырвут?

— Добрый вечер. — Огонек, тебя только и ждали, да. — Что с ним? Я не знаю сколько он пробыл на улице, он залетел к нам во дворе и сразу сел на снег. Я буквально за несколько секунд добежала до него и занесла в дом.

Я молча убираю бутылку от Егора подальше, тот лишь глубоко вздыхает. И продолжает сверлить взглядом прямую спину бывшей жены. Я, наверное, также сейчас на Еву смотрю. Переоделась, коза, в широкую футболку с обнаженным плечом. И опять без лифчика! Раньше как-то не замечалось, а сегодня прямо вижу и бесит.

А этим двум вообще плевать. Склонились над попугаем и вовсю обсуждают как и что с ним делать. И обе улыбаются. Я аж залип на несколько секунд. У Огонька особенная улыбка, точно освещает ее лицо.

— Тим. — слышу хриплый шепот рядом с собой. — Отдай мне этого пернатого, а?

— Ты тоже услышал ту часть, где Ника сказала, что навестит пациента через пару дней? Это тебе у Евы надо разрешения спрашивать. Ты не находишь, что они с попугаем родственники? — как бы намекая на яркую шевелюру Огонька.

— Вот ты сейчас о чем вообще?!

— О том, что челюсть подбери и начни снова думать. Ника, — а это уже громче, — ну что, жить будет?

Как выяснилось — будет. Ева тщательно запомнила все рекомендации, записала личный номер Ники, пообещала позвонить завтра и отчитаться о состоянии попугая. Мы с Егором все это время молчали и только сверлили взглядами.

— Пока, Тим. — она махнула мне рукой, проигнорировав Егора. Типа вот нет там никого. Так, пустое место.