Шкатулка с секретом - Елена Комарова
— Штайн, — бросил Полосатый.
«Знаю», — чуть не сказал Андрэ, но вслух коротко представился:
— Бенар.
Мужчины кивнули друг другу и, не сговариваясь, забрали каждый по пистолету противников. Юлия прислонилась к стене.
За ближайшими колоннами продолжалась перестрелка.
— Бездарности! — поморщился Штайн, проверяя оставшиеся патроны. — Кто так устраивает засаду? Госпожа Малло, вы целы? Ну и славно.
— Шеф! Их больше! — словно из-под земли пред ними вырос щуплый паренек с внушительным шрамом через все лицо. — Повылазили как крысы! Это полный п...
— Выражения, Жук! — перебил его Штайн. — С нами дама!
— Прощения просим. — Жук отсалютовал Юлии пистолетом. — Так вот, шеф...
— Господа, а можно мы с госпожой Малло покинем эти негостеприимные пенаты и не будем вам мешать вести беседу? — вмешался репортер.
Штайн не успел ответить.
К гроту подтянулись соединенные силы противника. Еще некоторое время они отстреливались и отбивались, но вскоре Андрэ с отчаянием понял, что их взяли в кольцо. Штайн опустил оружие.
Высокий широкоплечий мужчина с щеголеватыми черными усиками — главарь — почесал дулом револьвера лоб и бросил через плечо:
— Эту взять, остальных... — и он провел по своему горлу в известном символичном жесте. Один из его подручных сразу же схватил Юлию за руку, она попыталась вырваться — и тогда бандит ударил её по лицу.
— Юлия! — только и успел в отчаянии выкрикнуть Андрэ, прежде чем мир вокруг него замер.
В парке будто взорвался огромный праздничный фейерверк. Рассыпалась туча оранжевых брызг, через мгновение пришла ударная волна — и на головы упало само небо.
Когда сознание вернулось, Андрэ сразу начал искать глазами Юлию.
Она сидела на опрокинутой каменной вазе, спрятав лицо в ладонях, а поверженные бандиты стонали и корчились на камнях. Штайн что-то ей говорил, но из-за шума в ушах репортер не мог разобрать ни слова.
— Юлия! — кое-как поднявшись на ноги, он бросился к ней. — Вы ранены?
— Нет. Это эффект отдачи, — слабым голосом ответила женщина, не открывая лица. — Пройдет через минуту.
— Мы все вам обязаны жизнью, госпожа Малло. Отличное колдовство, — уважительно заметил Штайн.
— Нет, ужасное, — Юлия, наконец, подняла голову и слабо улыбнулась.
— Подать экипаж? — спросил Штайн, но она покачала головой.
— Мне лучше немного пройтись. Андрэ, проводите меня?
Репортер тоже был согласен, что им нужно уходить, и желательно как можно скорее. Юлия встала, пошатнулась, Андрэ сразу же поддержал её. На миг она прильнула к его плечу.
— Парк Акром входит в перечень основных достопримечательностей Аркадии, — сказал он светским тоном экскурсовода. — Чудесные ландшафты, одна из богатейших коллекций растений. Лучше только в городском Ботаническом саду. Но туда нам, пожалуй, сегодня идти уже не стоит.
Юлия усмехнулась и уже достаточно уверенно направилась к выходу из грота. Репортер последовал за ней.
* * *
Рабочий Поселок
Прежде чем Йосси Фальк успел вытащить револьвер, его с двух сторон зажали двое из охраны Пауля Герента. Оба плеча и кисти рук оказались словно в тисках. Оставалось только прожигать взглядом безупречно сидящий костюм и чисто выбритый подбородок незваного гостя. Заглядывать в глаза господину Геренту не хотелось.
Перед Фальком на столе появилась шкатулка с узором. Мелькнули руки с отполированными ногтями, открывая крышку. Пауль сел на заботливо подставленный охраной стул и скрестил руки на груди. Повинуясь его молчаливому приказу, Фалька отпустили, и он едва ли не обмяк.
— Мне нужна ваша экспертная оценка одной вещи, — вежливо попросил Герент, пододвигая ему шкатулку.
Пекарь, бросив быстрый взгляд на Пауля, придвинул шкатулку и полез в ящик стола (охрана едва заметно напряглась) за пинцетом и увеличительным стеклом.
— Откуда это?
— Хороший вопрос, — невозмутимо ответил Герент. — Из поместья Майердол. И, как видите, она пуста.
— Господин Герент, — с достоинством произнес Фальк, — при всем моем к вам уважении, я не умею читать мысли, и ход ваших для меня покрыт тайной.
— Какой вы непонятливый. Шкатулка пуста. А не должна бы. Как вы можете это объяснить?
— А как это объясняете вы? — осторожно поинтересовался Фальк, и охрана незамедлительно указала ему на ошибку в выборе вопроса.
— Очень просто. Кто-то мне солгал, — ответил Пауль, наблюдая, как эксперт промокает разбитую губу платком. — И это был не человек, доставивший мне шкатулку.
— Вы, конечно, её уже сами проверили на взлом? — Пауль едва заметно качнул головой, и бить пекаря больше не стали. Еще один кивок — и один охранник зажал голову пекаря, второй скрутил руки, а третий вынул из галстука булавку.
— Йозеф, — сказал Герент, — у меня есть два варианта развития беседы. Первый, — он щелкнул пальцами, и булавка оказалась точно напротив правого глаза жертвы. — Каленое железо, щипцы, молотки, все это пережитки прошлого. А вот это, согласитесь, страшно, а главное — аргументировано.
Фальк скосил глаза на Пауля. Острие булавки маячило совсем рядом. И вдруг исчезло.
— Второй способ — мирный и обоюдовыгодный, — продолжил Герент. — В конце концов, мы живем в цивилизованном мире, и от наших далеких варварских предков нас отличает умение договариваться.
— Давайте договариваться, — незамедлительно отозвался Фальк. Пауль развел руками, мол, с этого надо было начинать разговор, и жестом велел помощникам оставить его наедине с пекарем.
— Что ж, мои условия — раскройте мне эту тайну. Как содержимое шкатулки могло исчезнуть?
— Если её не взламывали, но она пуста, тогда напрашивается вывод — это не та шкатулка, — Фальк постучал ногтем по её блестящему боку. — Либо её в своё время открыл и опорожнил барон.
На лице Пауля мелькнуло разочарование, быстро замаскированное под вежливое удивление.
— А разве… предметы можно просто забрать из шкатулки и держать отдельно?
— Предметы считаются неотделимыми. По крайней мере, так было зафиксировано комиссией. Я проштудировал материалы, и везде говорится, что ценность сокровищ хана Менгу именно в их целостности.
— Да, мой специалист тоже так говорил, — задумчиво пробормотал Пауль. — Таким образом, вариант остается один — шкатулку подменили. Вы со мной согласны?
— Незавидна участь несогласных с вами, — усмехнулся Фальк. Герент тоже улыбнулся. — Не могу сказать ничего определенного, сударь. Мне нужно время на
