Развод. Ты всё испортил! - Аника Зарян
- Я люблю прыгать с парашютом, – огорошивает своим ответом. – Это моё хобби. Труба – экспресс вариант. Хожу туда много лет. И эмоции, и тренировка, и безопасно.
Парашют. И сколько у него еще сюрпризов?
- А в трубу тебя как впустили?
- Ребята меня там знают. И не смогли отказать в маленькой просьбе.
- В маленькой просьбе...
- Они знали, что со мной их клиент будет в безопасности. Так что никакого риска не было ни для них, ни для тебя.
«Только разрыв сердца от страха», – проносится в мыслях, но об этом я умалчиваю.
Ведь ничего же вчера не случилось плохого? Только хорошее...
«Только если помолишься за моего ребенка...»
Судорожно выдыхаю.
- Ты боишься...
- Очень.
- Если тебе будет спокойнее, – смотрит пристально, – я могу отвезти тебя к нему.
Качаю головой. Я уже там была.
И если мне никто не звонил, значит, с тех пор ничего не изменилось.
Он всё еще в реанимации.
Всё еще в коме.
А я всё еще не сказала об этом сыну и дочери.
Я вообще не представляю, как об этом говорить маленьким детям!
И я до ужаса боюсь, что мое решение не сообщать им то, что может причинить боль, ошибочное. Снова. Но одно дело – развод, а другое... Потому что может случится так, что они не успеют увидеться с отцом. Даже спящим. И виновата в этом буду только я!
- Я так устала, Артём... – выдыхаю надломано. – Я устала... Я устала во всем сомневаться... Стоит мне почувствовать хоть какую-то опору, как новое потрясение снова выбивает её у меня из-под ног. Я не понимаю уже, что делаю, что чувствую!
- Ты сердишься. – накрывает мою руку своей. Теплой, немного шершавой.
Память тут же подкидывает предыдущее такое же прикосновение. Я и Карен. Офис. День Валентина. И завалившийся набок подлокотник, не выдержавший удара оскорбленного мужчины. И в отличие от прошлого раза, мне не хочется прерывать контакт, спрятать руки и спрятаться самой. Перед Артёмом сейчас мне хочется открыться.
- Сержусь... – произношу неуверенно. Это то, что я чувствую? Ответ приходит моментально. – Ты прав. Я так зла на Карена! Я думала, что уже ничего к нему не чувствую, но он умудрился переубедить меня в обратном таким изощренным способом! Я так на него зла, Артём! Как он мог сесть за руль пьяным? Как он мог не подумать о детях перед этим? Они же его любят! Если бы с ним что-то случилось... Если с ним что-то случится... – Голос срывается. И снова судорожный выдох. Это всё так странно. Этот день, этот разговор... – Им же будет так больно... – не договариваю, что моя боль будет не меньше... В горле будто ком застрял. Пытаюсь сглотнуть, но не получается.
Встаю с места, подхожу к окну.
Погода тоже странная.
С утра было так солнечно, а сейчас всё небо затянуто тучами. Вот-вот грянет гром...
- Наверное, тебе пора, – говорю устало. На плечах словно пудовые гири.
И стоит мне это озвучить, как по небу проносится раскатистый грохот.
Слышу, как Артём встает – ножки стула слабо чиркают по ламинату. Идет в прихожую. Тихонько плетусь за ним, чтобы проводить, а он вдруг разворачивается, будто что-то забыл. От неожиданности не успеваю отступить и врезаюсь в него. Неуклюже отшатываюсь, теряя равновесие, но он успевает меня подхватить за талию.
Мне не хочется размыкать этот круг. Спокойный. Надежный.
Не хочется возвращаться в большой мир.
Несколько секунд Артём блуждает взглядом по моему лицу. А потом аккуратно отпускает. И уже в дверях говорит:
- Я хочу, чтобы ты знала. Я никогда не изменял своей бывшей жене.
Он уходит.
А я остаюсь один на один с тем, что только что услышала. С глупой улыбкой, застывшей на лице. И я тоже... Глупая... Ведь семьи распадаются по разным причинам, а не только из-за мужских измен. А я на него вывалила тогда несправедливые обвинения. По одному обо всех не судят. Наверное, ему было неприятно всё это слышать. Может быть, даже больно. А мне совсем не хочется, чтобы ему было больно. И чтобы я была причиной этого.
А чего мне хочется? Именно с Артёмом. Чего я хочу?
Его появление в моей жизни перевернуло мое закоренелое убеждение, что я однолюб. Мне пришлось признаться самой себе, что я его ревную.
Он мне снится.
И желания мои во сне совершенно ясны. Я определенно хочу большего, чем просто разговоры.
Его руки на моей оголенной спине.
Его губы на моих.
Его.
Во сне.
А наяву?
А наяву мне страшно.
Потому что наяву я нахожусь во власти разума. И разум не дает мне сделать шаг навстречу, снять все барьеры. Чтобы снова не было больно.
Глава 24
Весь следующий день я непроизвольно живу в ожидании звонка. И мне звонят. Дети – рассказывают, как им весело у деды и бабы в гостях. Сборщики мебели – вчера не успели всё собрать, пришлось переносить. Организаторы мероприятий – Ира решила, что я должна это проконтролировать лично. И я догадываюсь, почему. Чтобы у меня не было ни одной свободной минуты.
Накануне я с ней так и не доехала до налоговой. Она всё сделала сама вместе с Катей. И теперь перед нами нет никаких преград для подготовки к открытию.
Нора не звонит. По привычке она мне просто пишет, держит в курсе событий семьи. Уже не моей, но всегда – семьи моих детей.
Но мне не звонит Артём.
И даже не пишет.
А я, кажется, уже успела привыкнуть к тому, что с утра меня в телефоне обязательно ждет сообщение от него с пожеланием доброго утра.
И отчего-то мне становится не по себе: он больше не писал именно после моей просьбы уйти.
«Наверное, тебе пора».
Обычные же слова. В тот момент я не видела в них ничего обидного. А теперь прокручиваю в голове. И чем дальше, чем отчетливее слышатся мне в них интонации расставания.
«Наверное, тебе пора, между нами ничего не получится».
«Наверное, тебе пора, у нас нет будущего».
«Наверное, тебе пора, зачем тебе я со своим разбитым вдребезги сердцем и бесконечными проблемами?»
Но ведь я же совсем не это имела в виду.
Не это же?
