Первый маркграф - Алексей Александрович Иванов
— Надеюсь, что буду достоин оказанной мне чести. — А что еще отвечать? Правду? Есть и более простые способы самоубийства.
— Уверен, что будешь, — согласился он, вновь похлопав меня по свежему синяку на плече.
— Поздравляю, маркграф, — в противовес брату, коротко бросил первый принц, решив не играть в напускное дружелюбие, и тут же удалился по своим делам, породив во мне невольную волну симпатии.
Я не канат, чтобы меня перетягивали туда-сюда между севером и югом.
Третий принц ушел следом за первым, но мои мучения на этом не закончились — пошли поздравления от представителей фольхстага. Как короткие, так и более длинные, наполненные противоречивыми полунамеками. Если поначалу я их еще хоть как-то слушал, то затем просто кивал, словно фарфоровая игрушка-болванчик, и улыбался.
Только когда число мнимых доброжелателей закончилось, ко мне подошел железный маркграф.
— Привыкай, но не обольщайся, — посоветовал он, не став утруждать себя надоевшими поздравлениями, искренности в которых не было и на ломаный кин. — Сегодня они тебе улыбаются, а завтра с удовольствием плюнут, а то и помочатся на твою могилу. И не факт, что не приложат руку к тому, чтобы тебя в нее положить.
Справедливое замечание. До сих пор не верю, что эта безумная затея сработала. Знать бы еще, зачем императору понадобилось делать именно меня маркграфом? Дело ясное, что дело нечистое. Может и правда что-то не так с моим происхождением? А то можно подумать я не замечал всех этих пристальных, изучающих взглядов железного маркграфа и Сумана Второго. Что такого они увидели?
Нет, нужно срочно валить из столицы в Вольную марку, пока меня не затянул водоворот местных интриг.
То же восстание «мастеровых», ни за что не поверю, что эта организация обходилась без надежного покровителя где-то наверху. Возможно, что таких покровителей было несколько. Иначе поразительную близорукость охранителей и Третьего отдела не объяснить. Да и слишком нагло «мастеровые» действовали в последние годы, правда и не переходили определенную грань.
А что, очень удобный инструмент для убийства неугодных чиновников! Да тем же «черным», если бы Корпус Хранителей Престола все еще существовал, «мастеровые» были выгодны. Отличная наживка, чтобы ловить гостей с островов или из Великого леса. Ну или хотя бы пытаться это делать.
Что-то мои мысли опять понесло не в ту сторону. Этак можно решить, что железный маркграф сам взрыв подстроил, преследуя какие-то свои цели.
— Кстати, завтра я покидаю столицу, — добавил Александр Ранк, одарив меня проницательным взглядом темных глаз. — Разумеется, залечу и в Тирбоз. Если есть желание, могу захватить тебя с собой… — Он помедлил, словно ожидал утвердительного ответа. Не дождался, удивленно выгнул бровь: — Константин тебе не написал? Хотя, тебя так сложно застать на одном месте, письмо могло и затеряться.
Теперь пришел мой черед вопросительно гнуть брови, но продолжать разговор железный маркграф не стал. Коротко попрощался и ушел.
Интересно, о чём же это должен был написать Константин, чтобы я бросил все дела и помчался в Тирбоз?
Услужливого и всегда улыбчивого швейцара на входе в «Тайный уголок» сменила четверка хмурых типов, пусть и не бандитской, но весьма угрожающей наружности. Судя по воинской выправке, бывшие латники. На поясе у каждого открыто висела толстая деревянная дубинка и кобура с длинным армейским «Вепрем», разом отсекая от гостиницы всех любителей что-нибудь отнять и поделить. Численность оных сильно возрастает во время любой смуты.
Скользнув по мне подозрительными взглядами, останавливать меня они не стали. А один был так любезен, что открыл дверь.
До номера я не столько дошел, сколько добрел. Пытаясь определиться, чего же мне хочется больше — плотно пообедать или поспать. И неожиданное появление почтенного Загима, поджидавшего меня возле двери, вырвало из моей груди нечто среднее между стоном и рыком. Похоже, сон опять откладывается.
С другой стороны, что мне мешает пообедать?
— Плохо выглядите, Ваше Сиятельство, — с нескрываемой иронией заметил магнат. — Трудный день?
— А еще ночь и предыдущий день, — не стал спорить я. Да и сложно спорить с очевидным.
— Мне тут как раз принесли обед. Возможно, Ваше Сиятельство пожелает разделить скромную трапезу?
У меня все желания на лице что ли написаны? Но с другой стороны, зачем отказываться? Почтенный Загим знает толк в хорошей кухне. Не самое дурное увлечение, особенно когда оно тебе по карману. Мне бы такое вместо вынужденной страсти влипать в истории и неприятности!
Скромная трапеза полностью заняла немаленький такой стол, за которым без особых проблем можно было усадить человек шесть, а то и восемь. Да и для них количество еды было избыточным.
Будем считать это моей законной компенсацией за скомканную, сокращенную и не такую торжественную церемонию получения титула маркграфа. Как я уже упоминал, я несколько тщеславен, а «мастеровые» порядком подпортили момент моего триумфа. Вот что им стоило взорвать фольхстаг дней на десять позже? Можно с императором, железным маркграфом и любым из принцев, но только одним, я не против.
Некоторое время почтенный Загим не лез ко мне с вопросами, позволив отдать дань уважения стараниям поваров. Да и сам не стеснялся — поесть почтенный магнат любил.
— Так что же произошло в фольхстаге? — спросил он, когда мы покончили с обедом и сидели перед растопленным камином, потягивая легкое вино. — Слухи по столице ходят самые разные: взрыв, нападение мятежных магов, бомба с дирижабля.
Мое богатое воображение тут же нарисовало все три картинки разом, от чего я против воли поежился. Иногда только оказавшись в безопасности, когда все уже закончилось, ты начинаешь понимать, насколько близко разминулся с безносой.
— Третье отделение крупно… промахнулось, — слегка смягчил я определение провала. Хоть мы и одни, но из головы все никак не идет «Красный Шар». Где гарантия, что «Тайный уголок» умеет хранить тайны своих постояльцев? И нас не слушают чьи-то внимательные уши? — «Мастеровые» как-то сумели провести минную галерею под здание фогльхстага. Но что-то не рассчитали — фольхстаг устоял, император и фольхи Верхней палаты не пострадали. Среди членов Нижней палаты есть раненые и убитые. Но кто и сколько, мне неизвестно.
— А «мастеровые»? В городе в последние дни очень шумно.
— Скоро станет тихо, — успокоил я магната, отчаянно борясь с сонливостью.
