Холодное пламя - Мари Милас
– Как? – вырывается из меня.
Почему-то я отчаянно желаю знать ответ на этот вопрос.
Мия пожимает плечами и делает глоток пива, скользя взглядом к стороне стола, где Нил смеется над чем-то с Томасом и остальными мужчинами из пожарной части.
– Так, как Нил смотрит на Жемчужину. Как Лола смотрит на свою любимую книгу. Как я… – Она сглатывает. – Неважно. Смотрит так, словно ты любимая вещь в его жизни. Вещь, которая придает всему смысл, понимаешь?
Возможно. А может быть и нет. Я не уверена, что могу быть тем человеком, который придает всему смысл. Всю жизнь мне казалось, что мое существование – это какая-то долбаная ошибка природы.
– Мия, какой это по счету стакан пива?
Хриплый веселый бас врывается в наш разговор, не давая мне задержаться в своих мыслях.
Мы оглядываемся и видим приближающуюся к нам возростную пару и молодого парня. Я узнаю их по фотографии из пожарной части.
– Это лимонад, папа. Зуб даю.
– Тогда давай свой зуб, – смеется мистер Саммерс. – Я вижу твой пьяный блеск в глазах за версту, юная леди.
– Люк! – Томас подзывает своего младшего брата. – Оставь этих стариков, иди сюда.
– Томас, – драматично ахает миссис Саммерс, прикладывая руку к груди. – Такой неблагодарный ребенок. Мог хотя бы ради приличия сказать, что я не старею.
– Ты прекрасна, мам. Как давно тебе семнадцать5? – Кричит Марк с другого конца стола.
Половина бара взрывается смехом.
– Вот это мой любимый ребенок. – Миссис Саммерс посылает ему воздушный поцелуй.
– Ты Лили? – Люк, парень с темной копной волос и серо-голубыми глазами, улыбается мне. – Твое имя в нашей семье звучит чаще, чем «Заткнись, Люк»
– Заткнись, Люк, – говорят его братья, когда подходят к нам.
Мистер и миссис Саммерс качают головами, строя из себя строгих и серьезных родителей, но в их глазах плещется веселье.
Я не знаю, на чье лицо смотреть, когда они всей семьей начинают какую-то глобальную перебранку, которая похожа на реалити-шоу.
– Люк, ты съел мой пудинг? Почему от тебя так несет клубникой? – стонет Мия.
– Мия, мама купила этот пудинг для меня! – В унисон восклицают Марк и Томас.
Иисусе, у этих мужчин есть собственные дома и холодильники, но они готовы подраться за пудинг, который купила их любимая мама.
– Вообще-то, я купил этот пудинг для себя, – ворчит их отец.
– А может быть вы заткнетесь, дети, и познакомите нас с Лили? – рявкает их мама, затыкая им рты.
Все беспрекословно слушаются маленькую женщину с властным голосом, а затем переводят взгляд на меня.
– Мама, папа, это Лили, – хором произносят Мия, Томас и Люк.
– Сделаем вид, что вы впервые слышите ее имя. – Марк кашляет в кулак, скрывая свое ворчание. Я вновь щипаю его за бок, и он кашляет еще сильнее, сдерживая смех.
– Мистер и миссис Саммерс, приятно познакомиться. – Я хочу протянуть им руку, но на секунду теряюсь.
Мистер Саммерс избавляет меня от смущения, притягивая в крепкие теплые объятия. Я ошеломленно моргаю и даже дышу с трудом. Миссис Саммерс перехватывает меня и обнимает еще крепче, чем ее муж.
– Избавь нас этот этих мистеров и миссис. Просто Рид и Элла.
– Хорошо, – хриплю я, когда чувствую, что еще чуть-чуть, и у меня треснет ребро от крепких объятий этой любвеобильной женщины.
Когда мы отстраняемся, я слегка пошатываясь. То ли от нехватки кислорода, то ли от избытка эмоций.
– Я держу тебя, городская девушка. – Марк хватает меня за плечи и прижимается грудью к моей спине. Между нами скользит приятное, обволакивающие тепло. Была бы мы моя воля, я бы накрывалась Марком Саммерсом, как самым теплым одеялом.
Марк снова держит меня. И я наивно желаю, чтобы не отпускал.
– Как тебе Флэйминг, Лили? – интересуется Рид.
– Ты же уже была на ранчо? – подхватывает Элла. – Видела Пушинку? А тебе провели экскурсию?
Сыпятся вопросы, а я все же не могу дать ответ на первый, потому что Флэйминг оказался совсем не таким, каким выглядел на гугл-картах. Вернее, он как раз таки полностью соответствует ожиданиям… Просто я никогда не думала, что мне здесь понравится.
Когда я не даю ответ, грудь Марка напрягается, а затем он отстраняется. Разговор уже переходит на мою профессию и чемпионат по танцам, а я все еще думаю, что теперь моей спине слишком холодно.
– Сколько ты планируешь здесь пробыть? Чемпионат осенью?
– Да, все верно. Думаю, я вернусь в Лондон примерно в середине осени.
Если раньше Марк маячил где-то рядом, то теперь его след и вовсе простыл.
– Отлично, значит, у тебя есть еще куча времени посмотреть и исследовать всю красоту Монтаны. – Довольно кивает Рид. – Я составлю маршрут. Считай это официальным приглашением, мы идем в поход.
– Папа, – стонет Мия. – Избавь ее и нас от этого.
– Ты прекрасно знаешь правила. Август – месяц семьи. Это не обсуждается.
Мия поворачивается ко мне и начинает объяснять:
– Если верить легенде, то эти двое поженились в августе на каком-то древнем холме, где выцарапали на дереве свои инициалы, как пещерные люди. С тех пор бедные дети семьи Саммерс каждый год отмечают месяц семьи и ходят в проклятый поход.
В детстве я бы отдала последнее печенье, которое у меня и так постоянно воровали, за месяц семьи. За час семьи.
– Спасибо за приглашение, но я не хочу помешать. Это в…
– Глупости! – отмахивается Элла. – Если все мои дети без ума от тебя, значит ты уже в нашей семье.
– Я…
Не знаю, что сказать.
Стук сердца заглушает все мои мысли, и я начинаю думать, что выгляжу какой-то заторможенной. Но правда в том, что эти люди и их искренность лишают меня дара речи. Такая доброта и отзывчивость сбивает с ног. Заставляет мою грудь гореть, а кожу покрываться мурашками.
