Холодное пламя - Мари Милас
– Аллергия, – с облегчением выдыхает он. – На что?
– Молоко, – морщусь. – Оно не подходит.
Марк одергивает руку, и я скучаю по такому ласковому прикосновению от этого вредного мужчины.
– Я приношу тебе его последние две недели.
– Да. – Виновато киваю.
Мне стало ясно, что козье молоко тоже не подходит, когда на следующий день, после того как я попробовала его, у меня вылезли огромные бляшки от аллергии по всему телу. Я так дорожила его заботой, которая является для меня кислородом, что ни проронила ни слова.
– Почему ты ничего не сказала?
Я открываю рот, но не нахожу слов.
Потому что не хотела, чтобы ты потерял ко мне интерес. Потому что я ждала этого злополучного молока, лишь бы погреться в лучах твоего внимания.
Глупая Лили.
Я ничего не говорю, Марк качает головой, а затем достает из ящика стола мой любимый мармелад.
– Приготовил на вечер… Но думаю, прямо сейчас это тебе необходимо.
Он выходит за дверь и оставляет меня с кучей вопросов, теплотой в душе и мармеладом в руках.
Возможно, Марк Саммерс слишком сильно пленит меня как мужчина, но он усердно прокладывает дорогу в мое сердце, как друг.
Самый сексуальный друг на свете.
* * *
– Никогда не думала, что пожарная часть похожа на полноценный дом, – говорю я.
Спустя время Томас заглянул в кабинет пыток и повел меня на экскурсию.
– Мы проводим тут целые сутки, поэтому да, здесь есть все необходимое для жизни. – Кивает он, когда мы выходим из мини-спальни. – Кухня, комнаты отдыха, игровые, спортзал. Это все помогает нам… расслабиться? Иногда смены бывают ужасно тяжелыми.
Когда мы заходим в кухню, совмещенную с мини-гостиной, Томас останавливается около большой пробковой доски.
– Тут у нас что-то типа доски достижений, воспоминаний и прочей сентиментальной хрени, которую так любит Гарри, – Он издает смешок, указывая на фотографию Гарри, где он в грязной пожарной форме обнимает двух огромный лабрадоров на фоне полностью разрушенного и сгоревшего дома. – Он спас этих собак из подвала. Хозяин напился и закрыл их там. Случился пожар, этот идиот успел спасти свою задницу, вызвать спасателей, но ни слова не сказал о животных.
– Урод, – бормочу я.
– Гарри забрал этих собак себе. В тот день он кричал, что наконец-то стал отцом.
Я смеюсь и восхищаюсь позитивом этих людей. На многих фото они все покрыты сажей, позади них разрушенные здания или обгоревшие леса, но они улыбаются так, словно обманули эту жизнь. Возможно, в каком-то роде так и есть.
Не могу представить, каково это – войти в горящее здание, когда все из него бегут.
Я просматриваю множество снимков и мой взгляд цепляется за самую дальнюю фотографию, спрятанную в углу. Протягиваю руку и слегка поворачиваю ее, чтобы рассмотреть.
Слишком юный Марк, некоторые парни из команды и их семьи стоят около пожарной станции. На фотографии много людей, но я узнаю маленькую Мию и Томаса. Рядом с ними мальчик, видимо, их младший брат Люк. Он кривляется и тянет сестру за волосы.
Не нужен тест ДНК, чтобы найти мистера и миссис Саммерс. Их дети похожи на них, как капли воды. Те же темные волосы, смуглая кожа и ослепительные улыбки.
Даже Марк улыбается… потому что смотрит на миниатюрную блондинку, которую обнимает так крепко, словно боится, что она исчезнет.
Я ненароком прижимаю руку к груди, где начинает разрастаться странная боль. Еще ни разу на лице Марка не было такой улыбки, как на этой фотографии.
Улыбался ли он вообще хоть раз мне? Я понимаю, что у меня в груди на самом деле не боль, а вспыхнувшая зависть и… ревность.
Кем бы ни была эта девушка, она делала Марка Саммерса счастливым. Я же раздражаю его семь дней в неделю.
– Кто она? – Мне не удается проглотить свой вопрос. – Кто эта девушка рядом с Марком? Они выглядят счастливыми.
Томас замирает. Точно так же, как замирает Марк, когда я спрашиваю про дом.
Ты лезешь не в свое дело, Лили.
Томас слегка морщится и почесывает затылок.
– Да, они были счастливы. Когда-то.
Когда-то.
Он произносит это так, словно это было в прошлом веке. Однако ее фотография все еще висит на этой доске воспоминаний. Она важна. Незаменима.
– Дейзи была неотъемлемой…
Срабатывает сигнал тревоги, от которого я подпрыгиваю, а мое сердце чуть не уходит в пятки от испуга.
– Извини, Лили. Мне нужно бежать. Я попрошу кого-нибудь из парней продолжить, – спешно говорит Томас.
Я даже не успеваю сказать и слова, как он убегает.
Дейзи.
Я вношу это имя в список вещей, которые мне нужно узнать о Марке. Зачем? Вопрос хороший. Ответа, к сожалению, я на него не знаю.
– Ты все еще здесь, – за моей спиной раздается знакомый недовольный голос.
Я закатываю глаза и поворачиваюсь к Марку. Этот человек даже не пытается хоть иногда быть милым.
– А ты все еще ведешь себя, как грубиян. Знаешь, ты мог бы попробовать быть гостеприимным.
– Я дал тебе воды. – Он пожимает своими широкими плечами. – И мармеладки.
Я открываю рот, чтобы начать препираться, но не нахожу слов против.
– Ладно, это действительно было неплохо.
– Всего лишь неплохо? – Марк приподнимает одну густую бровь.
Это не должно выглядеть так горячо, ради всего святого.
Я откашливаюсь.
– Почему ты не умчался с Томасом спасать мир?
– Потому что сегодня не моя смена.
– Но ты на работе, – бормочу я, бродя по гостиной с десятком больших кресел, напротив огромного телевизора с игровыми приставками.
Мамочки, да у них тут почти что Диснейленд.
– Потому что… – начинает он, а затем ворчит: – Неважно. Пойдем я покажу тебе все остальное. Полагаю, Томас провел тебя только по второму этажу?
Я киваю и вновь останавливаюсь возле доски воспоминаний. Она бы не привлекла меня снова, если бы на ней висели просто фото. Но это те фото, которые пахнут, издают звуки и излучают смех.
Снова и снова возвращаюсь взглядом к Марку с Дейзи и не могу оторвать глаз. Он смотрит на нее так, как я всегда мечтала, чтобы на меня посмотрел хоть кто-то. В этом взгляде так много…
Любви.
Марк подходит к лестнице, ведущей на первый этаж, и окликает меня.
– Ты идешь?
– Да. – Я подхожу к нему, стараясь заглушить в своей голове сто вопросов о Дейзи.
Мы спускаемся на первый этаж, где стоят машины и другая техника.
