Данияр. Не буду твоей невестой - Мария Зайцева

Те девушки хотя бы любили. И за любовь свою погибали.

А я?

А я просто развратная дрянь.

Люблю Натана, а чуть не отдалась Байматову.

Ведь, если бы он не остановился, если бы проявил чуть-чуть больше настойчивости и напора… То сегодня я бы полноценно его стала. Прямо здесь, в доме моих родителей.

И ему бы не пришлось меня принуждать, связывать, насиловать… Я бы сама все позволила.

Сейчас, когда Байматова нет рядом, я осознаю это со всей отчетливостью.

Он бы меня взял, а я… Наверно, я бы даже удовольствие получила. Стыдное, плотское. Сносящее голову, как и его поцелуи.

Но разве так можно? Любить без памяти одного, а хотеть другого? Разве так могут поступать порядочные девушки?

Получается, что я — непорядочная.

Пропасть, в которую меня увлек своей страстью Байматов, не имеет дна.

И мне надо искать возможность остановить это падение. Пока не поздно. Пока я еще могу сопротивляться.

_____________________________________

Мадинка наша в шоке от себя самой.

И смотрим арт от Айсель. Чувственный поцелуй Мадины и Данияра

Глава 22. Могу сопротивляться

Уснуть у меня так и не получается. Я продолжаю лежать, обхватив себя руками. Сжимаюсь, будто мне холодно, хотя в комнате даже немного душно. Руки дрожат. В горле встал ком. На губах… всё ещё его вкус.

Как я могла? Почему допустила это? Зачем позволила себе шаг навстречу тому, кто украл меня, кто поставил перед свершившимся фактом, кто не спросил, а просто взял?

В который раз уже задаю себе этот вопрос. И в который не имею ответа. Голова вот-вот лопнет от мыслей, что кружатся, и кружатся, и кружатся, словно в водовороте.

Я прикасаюсь пальцами к губам. Медленно. Неосознанно. Даже сейчас я чувствую там жар.

Проклятие.

Это не должно было случиться. Я должна была кричать, ударить, выгнать. Сразу! А не… отвечать. Не терять контроль. Потому что именно это со мной и произошло — я потеряла голову.

Лежать без сна невыносимо, и я сажусь на кровати, уткнувшись в колени. Обхватываю себя руками, как будто пытаюсь сдержать что-то изнутри. Эмоции, которые переполняют до боли, до треска в рёбрах.

Он меня похитил. Это преступление. Это нарушение свободы, воли, достоинства.

Я должна его ненавидеть.

И я ненавижу!

Но почему тогда не могу перестать дрожать, не могу перестать чувствовать его запах на себе? Мой халат пахнет им. Потому что прижимал к себе слишком крепко. Потому что позволила!

Мои волосы пахнут им. Моя кожа. Мои мысли пропитаны им!

Я злюсь сама на себя и снова иду в душ, чтобы смыть запах Байматова хотя бы с тела. На этот раз запираю на замок и окно, и дверь в комнату. И даже ванную изнутри.

Ещё раз мою волосы, а халат бросаю в корзину. Не хочу слышать даже намёка на запах Байматова!

Выхожу из ванной и подхожу к окну. Машина мамы уже во дворе — она вернулась от своей подруги, у которой сильно болеет малыш, и мама ездила оказать ему помощь. Машины отца не видно — значит, ночь тяжёлая в хирургии. Значит, вернётся уже только к утру.

Выключив свет, я иду в постель. Попытка номер сто пять, чтобы уснуть. Запах Байматова я смыла, так что, возможно, мне это и удастся.

Но едва я залезаю под одеяло, как слышу глухую вибрацию смартфона на тумбочке у кровати. Один раз. Второй.

Если это Байматов, то…

Но это сообщение от Натана.

“Мадина, почему ты молчишь? Я тут с ума схожу. Детка, у тебя всё хорошо?”

Глубокий вдох. Резкий выдох. И слёзы подступают снова — уже другие.

Натан… Он не знает, он даже представить не может, что со мной сейчас происходит. Что я пережила, что вынуждена обдумывать.

Пальцы судорожно бегут по экрану. И я пишу. Пишу всё, не скрывая. О поцелуе не упоминаю — я и сама его понять не могу. Но всё остальное… выкладываю.

“Натан, у меня проблемы. Здесь есть парень… Он… Посватал меня. Я была против, отказала, и он решил поступить так, как тут принято. Украл меня. Думала, родители защитят, но они сочли его хорошей партией, говорят, что тут так принято и всё такое. И я… я не знаю, что мне делать… Мне говорят, что уже поздно. Что если я откажусь, то опозорю семью. Что выхода нет”

Я отправляю сообщение и делаю глубокий вдох. Вижу, что Натан прочитал сообщение, но с ответом не спешит. Это заставляет меня нервничать ещё сильнее.

“Я борюсь, но они давят. Родители уже благословили… Я не знаю, что делать”

Сердце стучит, пока я смотрю, как он читает. Молчит. Долго. Слишком долго.

Но потом бегущие точки указывают, что он пишет в ответ.

“Уезжай оттуда. Возвращайся в Москву, Мадина. Ко мне. Я тебя никому не отдам”

Я сглатываю. Руки начинают мелко дрожать.

“Но как? Ты же понимаешь — они не отпустят. Я не ребёнок, да. Я могу уехать. Но…”

Сообщение прилетает в ответ спустя секунду.

“Не думай. Просто уезжай. Я куплю билет. Завтра с утра будь готова, возьми только документы. Они же у тебя в доступе?”

“Да, у меня”

“Отлично. Поезжай утром в университет как обычно. Иди на первую пару, пусть тебя там увидят, а потом в аэропорт. Я займусь билетом. Буду ждать тебя, детка”

И снова тишина. Он исчезает из сети.

Я же не могу ни спать, ни думать. Вскакиваю с кровати и начинаю ходить из угла в угол, как загнанный зверь. В голове ревёт голос отца, плач матери. Лицо Данияра. Его глаза и ярость, что плещется в них, когда он поймёт всё.

Нет!

Я не могу здесь остаться. Я задохнусь. Я исчезну, растворюсь в чужих решениях, в традициях, которые не выбирала.

Спустя час приходит письмо. Электронный билет. На моё имя. Москва. Самолёт завтра в час дня.

Смотрю на экран. Губы немеют, пальцы леденеют.

Я могу.

Я — совершеннолетняя. Могу по закону. Могу по совести. По собственному выбору могу!

Главное сделать всё так, чтобы никто не понял. Чтобы не остановили. Не отобрали телефон, паспорт. Не схватили за руку. Никто не должен знать.

После первой пары выйду в кофейню. А потом — такси. Аэропорт. Всё. Ни Байматов,