Слишком близко к тебе - Ана Сакру
– Ну попробуй, – хмыкаю, – Только руки сам не распускай, а то вырву. Ну и понятно, что “сестренке” это знать не надо.
– Ок, понял. Все по-честному, – Ваня согласно кивает и обращается к Гордею, – Шолох, разбивай.
19. Малина
– И куда теперь? – выйдя с Машей из аудитории, притормаживаю в коридоре, чтобы достать телефон и посмотреть сфотографированное расписание.
Машка упирается подбородком в мое плечо. Изучаем фото вместе. Та-а-ак…Второй парой у нас философия, триста второй кабинет. Это третий этаж? И где тут ближайшая лестница?
Мы пока еще как слепые котята – неуверенные, неловкие, но взбудораженные и восторженные. Лица новых одногруппников сливаются в пеструю массу. На данный момент я смогла запомнить только парочку.
Хорошо, что в актовом зале я так удачно подсела к своей новой знакомой, которая оказалась из той же группы, что и я. Маша Петухова из Краснодара. Как и я, поступала сама. Вообще она пробовала в Щуку, но туда не взяли. Говорит, что будет снова пытаться на следующий год, а пока вот так легко и просто забралась к нам на факультет организации и продюсирования культурно-массовых мероприятий. Мне с ней как-то сразу легко и приятно – такое со мной бывает не часто. И я расцениваю это как неимоверную удачу.
Вообще у меня идеальный день. Вернее, был бы идеальный, если бы не одно маленькое утреннее "но" по пути в универ…
– Ой, смотри, опять он, – кивает Машка, зацепив кого-то взглядом в коридоре.
Отрываю глаза от экрана телефона.
И дробно выдыхаю. Черт…
Горло мгновенно пережимает, словно черные глаза Эмиля резко затягивают на нем невидимую удавку. По телу расползается вибрирующая слабость, пока наблюдаю, как мое маленькое двухметровое "но" быстро приближается по коридору, идя четко на меня. Смотрит в упор, не давая шанса решить, что просто пройдет мимо. Один, без толпы своих громко ржущих друзей. Странно, показательно серьезный. И в глазах нет обычного непроницаемого пренебрежения. Наоборот… В глубине зрачков будто пляшет плохо сдерживаемый внутренний огонь. Ну что ему опять надо от меня?!
– Привет еще раз, – "братец" тормозит в несчастном полуметре. Руки в передних карманах джинсов, взгляд быстро проезжается вниз по моему телу до самых кед, а потом также стремительно возвращается к лицу.
Отшатываюсь, сжимая пальцами лямку рюкзака.
– Мы вроде бы договорились, что меня для тебя нет, Караев, – бросаю раздраженно и, схватив Машу за локоть, стараюсь обойти его дуге.
Не выходит. Эмиль перехватывает меня за талию словно ничего не весящую тряпичную куклу и оттесняет к окну.
– Не так быстро, Малинка, надо поговорить… Ты иди, она тебя догонит, ок? – кивает Машке.
– Э-э…– Маша подвисает от такой наглости.
А я вспыхиваю мгновенно и луплю Эмиля по руке, чтобы отпустил.
– Ты с чего вдруг раскомандовался?!
– Собралась скандалить посреди универа? – выгибает Караев бровь, но послушно убирает ладонь с моей талии. И… вдруг улыбается, открыто и очаровательно, демонстрируя глубокие ямочки на щеках, – Спокойно, Малинка, я с миром пришел. Не заводись.
Сбитая с толку, молчу. Машка переминается с ноги на ногу рядом.
– Маль, может я правда тогда пойду? – интересуется, с любопытством поглядывая на Эмиля.
Я перевожу на нее растерянный взгляд, не в силах ответить ни да, ни нет. Так что Маша решает за меня и, развернувшись на пятках и на прощание мне подмигнув, отправляется одна на поиски триста второй аудитории.
Смотрю ей в спину пару секунд, и, закусив губу, перевожу настороженный взгляд на Эмиля.
Хоть он больше и не касается, обжигая сквозь слои одежды своей лапищей, но все равно стоит слишком близко. Чувствую запах его горьковатой туалетной воды с нотками дымного дуба и можжевельника, и ощущаю, как меня окутывает теплом чужого тела, гораздо большим, чем мое. Эмилю не надо ничего особенного не делать, чтобы подавлять одним своим присутствием – достаточно просто наклониться, нарушив остатки личных границ. И он наклоняется, нависая над самой моей макушкой.
Сглотнув, вновь отступаю. К окну. Плюхаюсь на подоконник.
– Ну, что ты хотел? – стараюсь звучать ровно и одновременно нетерпеливо. Взгляд бегает по коридору, лишь бы на Караева не смотреть, – Говори быстрей, не хочу на пару опоздать. Мне еще кабинет искать надо.
– Кабинет я тебе покажу, не переживай, – отрезает Эмиль, снова подходя впритык и опираясь одной рукой на скос окна около самой моей головы, – Малина…
И, дернув кадыком, замолкает. Непроизвольно все-таки поднимаю взгляд на Караева и смотрю ему в глаза. Зря я это делаю, потому что меня сразу будто паралич разбивает, так Эмиль неожиданно близко. Я даже блеклые крошечные точки веснушек вижу у его носа, пробивающуюся щетину на гладко выбритых впалых щеках и золотистые крапинки в темно-коричневых радужках глаз.
Эмиль размыкает губы, собираясь продолжить говорить, но медлит, в ответ рассматривая меня. Под его внимательным взглядом от наплывающего румянца начинает печь щеки. Вопросительно выгибаю бровь, стараясь скрыть внутреннюю нервозность.
Не понимаю, что он хочет от меня.
Коротко улыбается.
– Я хочу извиниться, – тихо выдает.
Что?! Чувствую, как у меня глаза от удивления становятся шире.
– Извини, что сказал, что ты хреново поешь и играешь. Это не так. На самом деле мне было в кайф слушать, реально в кайф, – А Эмиль продолжает навешивать, повергая в меня в состояние, близкое к шоку. Я просто поверить не могу, что это говорит он – человек, который еще утром даже соль мне передать не мог без того, чтобы страдальчески не скривиться. Может, Караева, инопланетяне подменили? Должно же быть объяснение столь резкой перемене… – И вообще я хотел предложить мир. Давай типа заново все. Только теперь нормально, – добивает.
Я открываю и закрываю рот.
– Ты что-то принял? – бормочу, – Есть же какая-то наркота, от которой все сразу дружелюбные…
– Ахах, нет, – смеется Эмиль.
– Хочешь втереться в доверие, а потом продать мою почку? – продолжаю перебирать варианты.
– Спасибо, в деньгах я так остро не нуждаюсь, – улыбаясь, проходится языком по верхним зубам.
– Поспорил на меня с друзьями? – щурюсь.
– Какая пошлятина! – закатывает глазa, – Ты похоже пересмотрела подростковых мелодрам, Малек.
– Если бы пересмотрела, предположила бы, что ты вампир и, усыпив мою бдительность, ночью придешь за кровью.
– Ну если только за девственной, – хищно сверкает глазами Караев, мгновенно опуская голос ниже на пару тонов.
Я возмущенно цокаю на него.
– Эй, красный флаг! Если хочешь нормально общаться, то оставь подобные шуточки на той же свалке, где пылится минетная Биркин.
– Ок, без намеков, учту, – поднимает руки будто сдаётся.
Не могу ничего с собой поделать – улыбаюсь, глядя на
