Секретный ингредиент Маргариты - Лия Джей

Снимаю с вешалки маску и кладу ее на трюмо. Резинка слабенькая, того и гляди оборвется. Маска пластиковая, должна быть легкой, но украшений на ней больше, чем ткани во всем моем костюме. Прорези для глаз по кругу обклеены крупными стразами. По краям маски пушатся кружева и синтетические перья. Зря я исправила Пину — похоже, у нас и впрямь стиль «коко».

Мы с коллегами всегда выступаем в масках — благо, не таких уродских, как сегодняшняя — и представляемся гостям исключительно под псевдонимами. Мера предосторожности. Все наши имена — названия алкогольных напитков: Пина Колада, Сангрия, Лонг Айленд. Забавная фишка нашего клуба — «Мама, я absent»* или, как многие его называют, просто «Абсент». Сюда приходят, чтобы потеряться в фантазиях с пьянящими девочками.

Каждый второй хочет выпить нас до дна. А каждый первый — жестко трахнуть. Но все, что они могут, это просто смотреть, как мы танцуем, и облизываться, нервно теребя ширинку. А еще платить, платить и платить. Попробуют нас тронуть, и секьюрити тут же выкинут их на улицу, не слушая, чьи они сыновья и сколько стоит поло, за ворот которого их держат.

Конечно, бывают исключения, но если не лезть на рожон — и в приваты — то за свою безопасность можно не переживать. Главное, знать правила, тогда и в аду сможешь устроиться. И неплохо зарабатывать.

Мысль о деньгах заставляет меня приободриться. Близится конец месяца. Надо платить за квартиру, а снимать с накопительного счета деньги, отложенные на новые сапожки-казачки, мне совсем не хочется.

Костюм уже не кажется таким ужасным. Я натягиваю его на себя, обуваю розовые стрипы и поворачиваюсь к зеркалу. Оттуда на меня смотрит высокая стройная девушка с пышной грудью навыкат — спасибо корсету. Светлые, почти пепельные, волосы стянуты в хвост на макушке. Полные губы покрыты розовым блеском. Оливковые глаза подчеркнуты идеально ровными, острыми, как кинжалы, стрелками. Готова вонзать их в мужские сердца.

Ах, да! Забыла сказать. Меня зовут Марго. Мне 19. В вузе я староста потока, лучшая ученица группы и просто пай-девочка. Но есть и другая сторона меня — Текила, killer** в розовом.

Три главных правила Текилы: сверкать, грести деньги лопатой и никогда никому не раскрывать свой секрет. Ведь ни Марго, ни Текиле не нужны проблемы.

— Твой столик — седьмой.

Пина подталкивает меня к выходу из гримерки. От ее «дружеского» жеста я чуть не врезаюсь в дверной косяк. Минуя коридор, осторожно заглядываю в зал, где на тумбах уже крутят попками две мои коллеги. Из колонок льется ремикс песни Shameless — The Weeknd. Помню, он же играл на моем первом выступлении.

Точнее первом провале.

С тех пор прошло чуть больше года, но при воспоминании об этом я все еще заливаюсь краской — от стыда и злости одновременно. Тогда я еще уважала Пину. Попав в новый коллектив, первым делом я выбрала себе наставницу — девушку в золотом, перед которой все танцовщицы преклонялись, как перед египетской царицей. Она была для меня звездой, к которой хотелось тянуться, чтобы найти верный путь на незнакомой местности.

Но не тут-то было! Пина оказалась тем еще Сусаниным. В день моего первого выхода на сцену она дала мне «чрезвычайно ценный совет». Сказала, что лучше всего глиттер держится на чем-нибудь жирном. Недолго думая, я схватила стоявший в углу гримерки диффузор с розовым маслом и вылила себе на тело весь флакончик. Неудивительно, что, запрыгнув на шест, я сползла с него, как сползает с вертеля обмазанная майонезом курица. И это на глазах у одного из самых щедрых постоянных клиентов, чей столик мне по доброте душевной выделил менеджер. До сих пор интересно, действительно ли он хотел дать мне шанс? Или показать, что я могу и не пытаться стать здесь королевой, — трон уже занят его «золотой женушкой»?

Как бы то ни было, в тот день я продолжила танцевать. Перешла с центральной тумбы на крайнюю, у седьмого столика, но продолжила. Я не привыкла сдаваться. Всегда иду до конца, сколько масла мне бы ни вылили под ноги.

И сегодня мне опять досталось это злополучное место. Не люблю его. Хоть столик и расположен у противоположной от входа стены, чувства уединения тут никакого. Прямо перед ним танцпол, с боку — бар. Стоит повернуться спиной к сидящим на диванчике гостям, и в глаз обязательно ударит луч софита. И скажи спасибо, если следом с танцпола на тебя не прилетит какая-нибудь пьяная туша.

Кстати о пьяных тушах. Посмотрим, кто там развалился у седьмого столика. Высовываюсь чуть больше из-за дверного косяка. Придерживаю маску за ажурный край и всматриваюсь в полумрак, пронизанный розовым неоном. Так, компания парней. Им лет по двадцать. Студенты, что ли?

Отстой. От таких крупных чаевых не жди.

Может, все-таки мажоры?

Прищуриваюсь в надежде уловить блеск «Патеков»*** или хотя бы понтовой цепочки «Меркури»****…

Да нет, не может быть! Это что, мой однокурсник⁈

За год работы в клубе я ни разу не встречала здесь знакомых. Ничего удивительного. Люди из окружения прилежной ученицы Марго по таким местам не ходят. Не потому что они филологи, нет. Не все филологи — книжные черви. Среди нас встречаются и адекватные люди, любящие тусовки и не любящие Ницше.

Причины другие. Во-первых, цены в нашем клубе выше среднего. На стипендию тут дай бог один коктейль купишь. Во-вторых, сюда в основном ходят мужчины, а парней на филологическом… шаром покати. И все до единого тихони, которых в заведение вроде нашего не затащишь, будь оно хоть единственным свободным бункером во время апокалипсиса.

По крайней мере, мне так казалось. Но вот оно — чудо. Мой однокурсник мирно покуривает кальян за седьмым столиком.

Отлично! Именно туда мне и надо! Прямо в точку, дорогая Пина Колада, спасибо! Шпилькой в яблочко!

Заныриваю обратно в коридор и прислоняюсь спиной стене. В затылок бьют доносящиеся из зала басы. Возможно, все обойдется: у тумб работают дым-машины, да и вообще, я буду в маске, но…

Я ж не чертова Леди Баг! А он не Адриан. Я буду крутиться на пилоне прямо у него перед носом. Он точно меня узнает!

Будь он даже Адрианом, ему и то бы смекалки хватило.

Забегаю в гримерку и начинаю судорожно умолять всех девчонок подряд поменяться со мной столиками.

— У меня постоянник там сидит, нет.

— Это на первом этаже? Нет, Текила, прости. Я выступаю на основной сцене на втором.

— Дорогуша, ты