Насильно твоя - Екатерина Ромеро

— Илана? — меня отвлекает Роман, нежно привлекает к себе. Даже не заметила, когда он подошел сзади. Выследил меня, как добычу.

— Что случилось, ты заблудилась?

— Нет, мне кажется, кто-то кричал. В доме еще кто-то есть?

— Здесь нет никого, кроме нас. Даже Валентина взяла выходной. Тебе показалось. Идем.

Роман берет меня за руку, я отвечаю взаимностью. Мы завтракаем вместе, все красиво сервировано на двоих, вот только у меня ощущение, что мы на сцене и это все просто постановочное выступление. Какой-то идеальный спектакль, который здесь все отыгрывают специально для меня. Дурацкие мысли, знаю, но я так чувствую.

— О чем ты думаешь?

— Не знаю, обо всем. Роман, мы правда так жили?

— Как так?

Он напрягается, я улавливаю это раздражение буквально на секунду, после чего муж его прячет, снова становясь спокойным и расслабленным.

— Вот так. Мне все кажется слишком идеальным. Искусственным! В семьях так не бывает.

— Ну хочешь — поскандалим. Можешь побить посуду. Я вечером новую привезу.

Усмехаюсь, Роман салютует мне апельсиновым соком, я делаю то же самое.

— Я просто пытаюсь вспомнить. Не смешно, вообще-то. Эй, ну-ка, не смейся надо мной!

— А никто и не смеется. Мы очень любили друг друга. У нас все было идеально. Просто поверь.

— И что, никогда не ссорились? С самого первого дня? — никак не унимаюсь. Я вижу, что эти вопросы мужу неприятны, но я должна знать все. — Ты можешь сказать мне все, как было. Я пойму.

— Детка, у нас была любовь с первого взгляда. Мы не ссорились.

— Но я этого не помню.

— ТАК ВСПОМНИ!

Стакан в его руке лопается, и я пугаюсь. На секунду мне показалось, что вот этот Роман более настоящий, и, кажется, я все еще не знаю своего мужа.

У Романа по руке стекают ручейки крови, я хватаю полотенце и подбегаю к нему.

— Извини! Позволь помочь тебе! Дай посмотреть руку!

— Не трогай. Тут полно стекла, Илана, не лезь!

— Прости! Я не знаю, не хотела портить утро! Я… я просто хочу разобраться.

Роман берет мое полотенце и набрасывает его на ладонь, второй рукой убирает осколки стекла. Ему же больно, но на лице у мужа ни одной эмоции, кроме разве что какой-то адской тоски.

— Тише, не нервничай. Это вышло случайно. Стакан хреновый. Все хорошо. Не переживай. Прости, что накричал. Прости, птичка.

Роман делает глубокий вдох и целует меня в висок. Снова спокойно, осторожно для меня.

— Я не злюсь. Вот и ссора вышла.

Улыбаюсь. Мы вспылили на пустом месте. Я так мужа своего угроблю, если не буду ему доверять. Белая скатерть окрасилась каплями крови Романа, и у нас больше нет белой полосы.

— Как ты и хотела. Стекло не трогай, Валентина придет и уберет. Завтракай спокойно, не спеши. Вечером увидимся.

Мы миримся, Роман уезжает на работу, а я поднимаюсь на третий этаж. Готовлю масло и холст, беру палитру, кисточки и краски.

Я не знаю, как рисовать, точнее, не помню. Все как-то смешалось, да и отец долго не звонит. Сколько еще он будет в командировке? Вроде бы он так надолго еще не уезжал.

Я набираю темно-серый цвет, веду кисточкой по свежей грунтовке. Почему-то верю собственным рукам больше, чем самой себе. Я знаю, как делать штрихи, как смешивать цвета, работать с оттенками. Я это просто знаю, словно это прошито у меня на подкорке.

Сначала я не понимаю этот образ, но ночной сон снова врывается в сознание, и я начинаю усиленно работать кисточкой, добавлять цвета, прорисовывать форму.

Я уже вижу его. Это зверь. Он сидит на горе… или нет, он нападает. У него острые уши и скалящаяся пасть. Еще штрихов, еще красок. Я впадаю в нечто сродни трансу и прихожу в себя только вечером.

Уставшая, вспотевшая и перепачканная в краске, я замираю, когда вижу готовую картину, потому что с холста на меня смотрит черный скалящийся волк. Точно такой же, какой мне снился, и я точно где-то уже видела его, вот только не помню где. Или, точнее, на ком.

Убрав мастерскую, иду в спальню и там же нахожу очередную записку. Маленький листочек, сложенный в два раза:

«Илана, каково тебе жить с убийцей и насильником? Или тебе это нравится в собственном муже?»

Глава 15

Перечитываю несколько раз эту записку. Вот теперь мне реально не до смеха. Что все это значит, как это вообще понимать?

Какой еще убийца, какой насильник? Роман мой муж. Он хороший, добрый мужчина, он никому вреда не причинит, я знаю.

— Что у тебя в руках, любимая? — вздрагиваю, когда слышу голос мужа.

— Я не видела, как ты вернулся. Не подкрадывайся ко мне!

— Я не подкрадываюсь. Что это? — кивает на записку, которую я протягиваю ему.

— Это уже вторая. Что все это значит, Роман?

Он читает, а после быстро сминает этот несчастный клочок бумаги и выкидывает прямо на пол.

— Ничего.

— Кто это пишет? Зачем? Нас что, хотят поссорить?

— Я не знаю, но найду. Обязательно. Если еще будут записки — скажешь мне.

— То, что там написано, — это неправда?

— Конечно, нет. Илана, у меня есть враги, но тебе не о чем переживать.

— Можно позвонить отцу?

— Я же сказал, он в отъезде.

— Но я все равно хочу ему набрать по видеосвязи! Минуту папа для меня всегда находил!

— Я сказал, нет! Он занят. Хочешь узнать, как он, — напиши ему письмо.

— Я хочу услышать голос отца. И не надо со мной говорить в таком тоне! Я немая, а не глухая!

Роман тяжело вздыхает, а после медленно ослабляет галстук на шее.

— Ты не сможешь услышать голос отца, девочка.

— Почему?

— Потому что его нет в живых, — заключает мрачно, а я смотрю на мужа невидящим взглядом.

— Как это? Что ты такое говоришь…

— Он погиб в пожаре три года назад. Мне жаль.

Делаю глубокий вдох: я знала, что здесь что-то не так. Вот же он — секрет Романа. Да, все вроде сходится.

— Почему ты не сказал сразу?

— Не хотел тебя расстраивать. Твой отец похоронен на городском кладбище, если хочешь, я отвезу тебя к